– Ну что ты молчишь? – смягчила тон старшая, – ты же можешь мне сказать. Сейчас уже поздно: многие больные спят, никуда идти уже нет необходимости, и мы сможем спокойно побеседовать. И, кстати, Дима тоже спит. Я заходила к нему, совсем недавно, как раз перед твоим приходом…

Дина невольно вздрогнула, её лицо переменилось: сквозь маску спокойствия пробился страх. Девушка опустила голову в пол и погрузилась в себя. Не желая продолжать разговор, она упорно молчала, но старшая не отступала:

– И ещё: сегодня мне показалось, что он ждал тебя. Не знаю, почему я так решила, но… думаю, так и было. Он заглядывал сюда чаще, чем обычно. Когда встречал меня, то тут же вертел головой по сторонам в поисках кого-то.

Старшая замолчала. Выдержав минутную паузу, в течение которой её взору предстояло выдержать тихое медленное погружение сознания напарницы в собственную кому, Светлана всё же не выдержала и проговорила:

– Дина, не молчи. Ты напугала меня вчера, понимаешь? Ходишь-бродишь уже который день, сама не своя, разговаривать не хочешь. Может у тебя дома проблемы какие? Дак ты расскажи, не стесняйся, не держи в себе.

– Я не хочу говорить об этом, – вымолвила девушка.

– Знаешь что…– возмутилась Светлана, – твои вчерашние крики были не просто… не просто так… – после некоторого замешательства старшая неожиданно перешла на откровенные вопросы, – Скажи, что тебя пугает в этом мальчике?

– Ничего, – не выходя из комы и не поднимая головы, ответила Дина.

– Что тебя так напугало, что ты уже третий день не в себе? Ты думаешь – я не вижу, как ты косишься? Эта палата будто приковала твой взгляд. Даже сейчас ты украдкой поглядываешь не куда-нибудь, а именно на неё.

Дина подняла изумленный взгляд. Она и не подозревала, что её старательно маскируемые движения могут быть так явственно заметны. Но больше всего её поразил тот факт, что в эту самую минуту она в действительности неосознанно посматривала туда. Только сейчас, когда Света ткнула девушке её же проблемой в лицо, до неё дошло, что палата номер семь не отпускает её и не отпускала с той самой минуты, как младшая пришла на смену.

– Что? – вызывающе вытаращила глаза старшая. – Я права?

Суровости в её лице было хоть отбавляй, но Света действительно очень волновалась за подругу. Она, вдруг, тяжело вздохнула и сказала:

– Так! Динка, сегодня ночью, если этот ребёнок заплачет – я пойду к нему! Понятно? Не ты, а я! Ну если ты, конечно, захочешь, можешь пойти со мной.

Дина смотрела на неё, и глаза наполнялись слезами. Ей очень хотелось, чтобы всё было именно так, чтоб Светка сама сходила к ребёнку и… «главное не видеть то, что может быть». Но больше всего на свете ей хотелось, чтобы ничего этого вообще не было. Ну просто не могло подобное произойти с ней! С кем-то другим – пожалуй, но только не с ней. В то же время, девушка понимала, старшая не должна увидеть то, что «может быть» – она не сможет помочь.

«Я смогу помочь ему»

Откуда такая уверенность родилась у неё внутри? Этого, наверняка, она знать не могла, но чувствовала что сможет.

«Я смогу ему помочь. Только я смогу разбудить его – вырвать из плена кошмара»

– Ну, ты чего? Ди-ина. Ну, не надо плакать, – обняла девушку подруга, – Что-то ты совсем раскисла! – Светлана заглянула в глаза напарницы и спросила: Ты расскажешь мне? Я смогу помочь тебе?

– Нет. – совсем тихо и сухо отрезала Дина, и тем самым поставила точку в разговоре. К чему все эти пытки-попытки старшей, если она уже твёрдо решила – во что бы то ни стало, поможет ребёнку. Поможет, если понадобится.

«Только бы не понадобилось»

– Не плачь, я же твоя подружка, – сдалась Света (нет смысла мучить девушку и терзать себя материнским любопытством). – Если захочешь поделиться со мной, я буду рада, имей ввиду.