– Попалась!? – крикнул он, обнимая подружку, – сейчас я тебе поставлю укол.

Снова и снова щипая хохочущую от удовольствия девчонку, он как заведённый повторял:

– Попалась!? Вот тебе, вот тебе. Так тебе, так тебе. Чик тебе, чик тебе.

– Дима хватит! – захлёбываясь от смеха, еле-еле выговорила она, – Помогите, люди! Кто-нибудь… А-а-а…

В качестве защиты, схватив попавшую под руку лошадку, Алиса закричала:

– Лошадка спаси меня, а-а-а…..Сумасшедший мистер преследует меня! Съешь его! –отбивалась она от «доктора», тыкая мягкой игрушкой в Димкин бок.

– Ребята, давайте все сюда, – всегда мягкий, но прозвучавший сейчас довольно строго, голос воспитателя прервал игру, – Строимся по двое и идём на первый этаж в медкабинет!

– Пойдём, Алиса – позвал Дима, с нежностью взяв подружку за руку, и так же ласково добавил – не бойся, всего-то «чик» и всё. А ещё, нам дадут витаминки.

Больше слов и не требовалось, поскольку она уже не боялась: лучший друг смог успокоить её. И только многие годы спустя, она поймёт, что светловолосый симпатичный мальчик был единственным и самым настоящим другом в её жизни.

– «Чик» и всё, – улыбался он, – не бойся!

Мальчик сжимал руку девочки и был счастлив. Откуда ему было знать, что с сегодняшнего дня раз и навсегда изменится его будущее.

***

Страх охватил каждую клеточку ребёнка: хотелось закрыть глаза, но они упрямо не закрывались, хотелось встать с кровати, но тело словно парализовало, хотелось кричать, но в горле будто был ком земли, и невозможно сделать вдох.

Мальчик лежал на кровати, а налитые непроглядным ужасом, глаза смотрели на потолок. Он не мог пошевелиться, не мог позвать на помощь, он просто не мог сделать ничего. Ничего, только смотреть в серое полотно потолка и испытывать нестерпимый сильный страх. Пожирающий дикий страх.

Тусклый свет ночника освещал палату, пустые пружинные кровати стояли вдоль стены. Напротив них, ближе к окну и немного под углом, словно кто-то поленился выровнять её как следует, располагалась ещё одна. Рядом с заколоченной старой пожелтевшей дверью с множеством шестигранников отскочившей краски, в самом мрачном месте на свете, испытывая непреодолимый неистовый ужас, мучился маленький мальчик.

Уже днём, когда каменная тяжесть в груди исчезла без следа, вспоминая свой кошмар, он не мог понять, чего так боялся. Ничего такого страшного он не видел и не слышал, никто его не пугал, напротив – весь медицинский персонал инфекционной больницы относился к ребёнку с особым трепетом, ведь он был единственным маленьким пациентом. Что послужило причиной такого кошмара? Странным было ещё и то, что он, как ему казалось, не спал. Скорее – был абсолютно уверен в этом. Сильный страх – теперь его посетитель.

Этой ночью гость впервые дал о себе знать – пришёл и молча присел. Мальчик смотрел на освещённый бледным светом потолок и… боялся, очень боялся. Невидимая дрожь пронизывала каждый мускул тела, неподвижные глаза уставились в одну точку, а в голове раздавались собственные крики. Он отчаянно кричал, звал на помощь (гость вынуждал его, иначе – никак), но ни один мускул лица не дрогнул. Всё происходило лишь в его голове, в сознании, а тело, будто потеряв ведущие к мозгу ниточки, упрямо не желало слушаться ребёнка. Сколько продолжались эти пытки, мальчик не знал, но страшные муки, казалось, превратились в бесконечную вечность.

Он лежал и боялся. Голова раскалывалась от собственных воплей и незримого страха. Ему казалось, что голос вот-вот сорвётся и страх каким-то волшебным образом исчезнет, но всё тщетно – гость просто сидел и молчал. Крик, ещё крик и… в какой-то миг мальчик услышал слабый писк – это был его собственный и вполне реальный стон. Протяжный звук появился издалека, пробивая невидимую преграду и толкая посетителя вон. Нет же, ему не показалось, стон настоящий, как и… страх. До изнеможения напрягая все имеющиеся силы, ребёнок начал визжать сильнее: ещё чуток и вот-вот голова лопнет. Негромкий писк послышался снова, затем раздался громче, и в этот миг мальчик увидел на потолке чью-то тень.