– Нет, а как? – с любопытством спросила Анна.

– Она даже не сказала для начала «как здорово, поздравляю» или что-нибудь подобное, а сразу перечислила пять пунктов, почему эта затея – ошибка.

– Отлично, – засмеялась Анна, – узнаю Кристину. Ну и что ей не понравилось?

Эрика подошла и вернула на место Майю, которая начала целеустремленно карабкаться вверх по лестнице. Установить загородку они все еще не собрались.

– Ну, во-первых, назначать свадьбу уже на Троицу слишком рано, требуется не меньше года, чтобы все спланировать. Потом ей не понравилось, что мы захотели сделать торжество довольно скромным и пригласить не более шестидесяти гостей, потому что тогда в нем не смогут участвовать тетя Агда, тетя Берта и тетя Рут, или как их там всех зовут. Причем, заметь, это всё тетушки не Патрика, а самой Кристины. Патрик видел их раз в жизни, когда ему было лет пять.

Анна уже так хохотала, что ей пришлось схватиться за живот. Майя переводила взгляд с одной на другую с таким видом, будто пыталась понять, что же тут такого веселого. И наверняка действительно пыталась, но потом явно решила, что не так уж важно, почему они смеются, и просто присоединилась, залившись громким радостным хохотом.

– Это два пункта, а дальше? – едва выговорила Анна между приступами веселья.

– Потом она принялась обсуждать рассадку гостей и волноваться из-за того, насколько близко посадят Биттан: допускать ее до почетного стола, разумеется, ни в коем случае нельзя, и вообще, обязательно ли ее приглашать, ведь родителями Патрика все-таки являются Кристина и Ларс, и поэтому, раз уж список гостей будет так урезан, отдавать предпочтение случайным знакомым явно не следует.

Теперь Анна уже просто легла от смеха.

– А под случайной знакомой, стало быть, подразумевается женщина, с которой Ларс живет уже двадцать лет, – с трудом сумела выговорить она.

– Именно, – ответила Эрика, вытирая выступившие от смеха слезы. – Претензия номер четыре состояла в том, что я не хочу брать ее свадебное платье.

– А разве вы вообще когда-нибудь говорили о ее свадебном платье? – прервала ее Анна и изумленно посмотрела на сестру.

– Мы даже близко не касались ее платья в разговорах. Но я видела его на старой свадебной фотографии Кристины и Ларса, и, учитывая, что это типичный образец моды шестидесятых годов, из какого-то гипюра и едва прикрывает задницу, пожалуй, имелись причины предположить, что меня оно не слишком заинтересует. Не больше, чем Патрика воодушевит идея отрастить пышные бакенбарды и бороду, как у отца на той же фотографии.

– Она просто ненормальная, – заключила Анна, которая уже отсмеялась, и теперь ее лицо выражало в основном изумление.

– И наконец, номер пять, та-та-та-а-а, – Эрика сымитировала трубные звуки фанфар, – она потребовала, чтобы за программу развлечений отвечал ее племянник. То есть кузен Патрика.

– И? – спросила Анна. – Что ты имеешь против?

Эрика выдержала небольшую паузу.

– Он играет на нюкельхарпе[12].

– Ты шутишь, – произнесла Анна, похоже, по-настоящему испугавшись. – Ты это серьезно? – Ее снова разобрал смех. – О, я прямо вижу эту картину. Грандиозная свадьба: все тетушки Кристины с роллаторами, ты в коротеньком кружевном платьице, Патрик в выпускном костюме и с бакенбардами и последний штрих – весь вечер сопровождается музыкой нюкельхарпы. Боже, как здорово. Я бы отдала что угодно, лишь бы такое увидеть.

– Тебе хорошо смеяться, – с улыбкой сказала Эрика. – Но на сегодняшний день, похоже, свадьбы вообще не будет, принимая во внимание то, насколько мы запустили дела.

– Значит, так, – решительно заявила Анна и села за кухонный стол, держа наготове бумагу и ручку. – Сейчас мы составим список и сразу примемся за дело. И пусть Патрик не думает, что ему удастся уклониться. Кто у нас женится, одна ты или вы с Патриком?