– Да что ты вот начала? Три года же уже покупаю одно и то же.

– Знаешь, что?

– Что?

– Только глупый портной будет работать со своими клиентами по старым меркам. Умный портной каждый раз снимает новые со своих клиентов.

– Умно… Но мне как обычно.

– Так ты бы с этого начал! Ё-моё! Распинаюсь тут стою! – рассмеялась Люда, бывшая будто древним примитивным божеством матери-земли и жизни, смешанным с древнегреческим Дионисом, который всегда был «хорошеньким» подлецом.

Затем она сложила в плотный термостойкий пакет около пятнадцати килограммов резаных стейков форели и посчитала сумму на калькуляторе.

– Двадцать две. Скину пару тысчёнок – ты у нас так один берёшь с размахом.

– Спасибо, – спокойно ответил ей Леон, немного улыбнувшись, и передал деньги. – Хорошего тебе дня. Юре привет – я никуда не делся и особо не собираюсь исчезать.

– Ой, спасибо-спасибо, Лёвушка! Ох, исчезать это, как говорится: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему свои планы». Ну, давай, тебе тоже всего хорошего! А то я тебя замучила!

По пути Леон зашёл во фруктовую лавку и купил немного свежей айвы, хурмы, немного красных и зелёных яблок, пару грейпфрутов, кило апельсинов. Ощутив, что нести продукты стало тяжело, он вернулся к машине и закинул всё в багажник, а затем вернулся и дополнил перечень покупок несколькими килограммами черешни и клубники, а заодно взял и арбуз, подумав о том, что Мизуки будет рада. Вспомнив про просьбу Мизуки, посмотрел на часы, сказавшие ему, что его нет дома уже два часа. Быстро вернулся к машине, закинул все покупки к остальным и побыстрее направился к художественному магазину «Да Винчи», где наскоро купил хорошие наборы красок целиком, потому что забыл, какие именно цвета закончились.

Смотря лишь в темноту,

Встречаешь свет.

Веселится судьба.

Выдохнув внутри машины и сильно устав от утомительных тривиальных «приключений», Леон поскорее завёл машину и поехал в сторону дома. Вновь выехав на трассу А-370, вздохнул с облегчением. Стоит лишь познать покой загородной жизни, так более никакие силы не могут заставить тебя отправиться в город, дабы «наслаждаться» его бренной суетностью. Словно старые коты, ощущающие приближение смерти и оттого прячущиеся в самые дальние углы своих домов, люди тоже имеют свойство искать место максимального покоя на конечном этапе своей жизни, когда воля к приключениям покидает их разум, а сердце обуревает страх.

Минут через пять Леон резко ощутил что-то неладное. Взглянул в зеркало заднего видения и увидел, что зрачки его заметно расширились, почти полностью поглотив радужку. Нога сильнее вжалась в педаль газа, словно её прижало скалой, – не пошевелить. Уже без зеркала Леон почувствовал, как мышцы его правой щеки начали интенсивно подёргиваться, поднимая губы в форму причудливого агрессивного оскала. Руки крепче вжались в руль.

– Оно приближается, Леон, – говорит кто-то Леону.

«Оно приближается, Леон. Ты долго скрывался, но оно нашло тебя, почуяло твой страх, услышало шёпот твоего дыхания. Оно пробралось в твоё сознание чёрной тенью. Ты чувствовал это, но надеялся, что ощущения тебя обманывают, но оно всё же приближается, Леон, и ты это всегда знал – ты знал, что момент настанет, но ничего не предпринял. Ты не знаешь, где ошибся, – тебя подвела самоуверенность, тебя подвела ложность твоей жизни. Тебе конец, мясник. Такие, как ты, не ведают покоя. Для таких, как ты, не бывает утешения».

Колёса «Лексуса» разогнались почти до двухсот пятидесяти километров. Воздух до боли в ушах свистел за окном, разрываемый серым лезвием, проносящимся через него. Чтобы не снести с дороги другие автомобили, Леон резко объезжал их для обгона, а затем снова принимал положение на своей половине дороги.