-Что за?.. - начал было Ноам, ощупывая пояс, но замолк, со страхом глядя Алане за спину.

Девушка обернулась, и это движение болью отозвалось где-то глубоко в ушах.

В двадцати шагах от них клубком сцепились трое. Они двигались так быстро, что Алана не успевала их разглядеть. Вот один отделился от общей массы и, вывернувшись в полете, в каком-то немыслимом движении приземлился на ноги, хотя несся спиной вперед. Алана узнала его в тот короткий миг, что мужчина стоял, чуть покачиваясь, ожидая нового удара: это был директор Роберт. Голые руки его были перехвачены какими-то кандалами у самых локтей, и хоть Алана видела это всего момент, уже не могла забыть: металл впивался в его плоть так, что куски кожи частично закрывали тусклые пластины, а кистей не было совсем, и там, где должны были заканчиваться рукава, белели в кровавом месиве кости. Тем не менее, Роберт двигался так быстро и гибко, будто это ему почти не мешало. Вот он накинул цепь на горло одного из мужчин и, неуловимо шевельнувшись, уложил того на землю. Противник его, рослый смуглый воин, хрипел, хватаясь руками за раздробленное горло, а Роберт уже перетек вниз, готовясь ударить второго. Алана стояла как вкопанная, боясь двинуться и как-то помешать, и хотя в ней панически билась мысль о том, что директору больно, и что ему нужно помочь, она останавливала свои глупые порывы, понимая: лучшее, что она может сделать сейчас, это быть незаметной.

Но Ноам, похоже, рассуждал совсем иначе. Он бросился на борющегося с директором Робертом мужчину с кличем, достойным какого-нибудь варвара, и сразу же получил удар куда-то в живот. Всхлипнув, Ноам упал на спину, и от второго удара его защитил будто из-под земли возникший между ним и громадным кулаком директор Роберт. Он сбил своего соперника с траектории, и тот повалился на землю, тут же вставая. Сам Роберт тоже потерял равновесие и ушел влево, чтобы избежать встречи с длинным, похожим на меч кинжалом.

-Дети, прочь! - прокричал он Алане и Ноаму.

Ноам никак не мог ни встать, ни отползти, и лежал он куда ближе к неизвестному нападавшему, чем к Роберту, но ближе всего к Алане. Та ринулась вперед, не разбирая дороги, и схватила Ноама за руку, оттаскивая его на пределе сил как можно дальше. Мужчина замахнулся кинжалом, но был снова сбит Робертом сбоку, и лезвие, разрезав платье на ее животе, отхватило от платья пару пуговиц, а сама Алана, чудом избежав ранения, завалилась на спину рядом с Ноамом, все так же безуспешно пытавшимся вздохнуть.

-Что я сказал! - услышала она крик Роберта. - Убрались!

Алана метнула на него быстрый взгляд и с ужасом увидела, что противник пробил ему локоть чуть ниже пластины, и вонзил кинжал в землю, таким образом обездвижив директора. В голове промелькнуло «Это мы виноваты!», и когда огромный воин обрушил на второй локоть Роберта каблук, а затем ударил его между бровей, Алана подняла с земли крупный камень. Она уже разбежалась и замахнулась, но была отброшена назад с такой силой, что закашлялась.

Щит загудел.

8. 7. Юория

У Юории были завязаны глаза. Ведущий ее по узкому покачивающемуся коридору моряк Коджо вовсю пользовался своим положением, то и дело она ощущала его руки ниже спины, а один раз, когда споткнулась и чуть не упала, он откровенно и довольно больно схватил ее за грудь. Слезы унижения впитывала грубая холщовая повязка. Юория останавливала себя, чтобы не высказать мужлану все, что она о нем думает, как привыкла поступать с птицами куда более высокого полета, и так сильно сжимала кулаки, что ногти впивались в ладони. Юория представляла себе, как сняла бы с этого животного кожу, как следила бы за ловкими движениями своего любимого палача, когда он вгонял бы в раздутые мышцы Коджо смоченные ядом черноголовника иголки одну за другой, как моряк извивался бы, если бы она сама взяла нож в руки... Но сейчас мокрые лапы блуждали по ее идеальному телу, задевая ожоги.