От приятных воспоминаний ее отвлекла Майя, которая, спустившись в сад, теперь дергала мать за рукав.

– Чего тебе, дитя?

– Мама, как думаешь Земеил выберет меня себе в жены?

– Мы с твоим отцом очень постараемся, чтобы это случилось, – Балава улыбнулась и погладила дочь по голове, – но ты тоже должна нам помочь!

– Ладно, я буду послушной, – Майя вздохнула, – но мне нужно новое платье!

– У тебя будет самое лучшее платье и драгоценности, – заверила дочь Почетная. – Если ты очаруешь принца своей мягкостью, добротой и манерами, то корона тебе обеспечена.

– На балу будет Ака. Она красивая. – Майя вдруг помрачнела.

– Не говори ерунды, – отмахнулась Почетная, – Ну какая она красивая? Худая, глаза как у лягушки и вся такая дурочка, которой нет дела до принца. Но ты-то ведь хочешь жить во дворце?

– Когда я стану королевой, – Майя на секунду задумалась, – я издам указ, запрещающий женщинам быть худыми, как палка. А еще введу в моду рыжий цвет волос. Вот будет здорово!

– Дорогая, мы вместе сможем делать, что захотим, – Балава улыбнулась, – а теперь ступай домой, чтобы не простудиться.

Кивнув девочка поспешила в дом, оставив мать возле куста с большими бутонами алой розы. Убирая с растения парочку подсохших листьев, Почетная непроизвольно поморщилась, уколов палец о шип. Разглядывая каплю крови, выступившей из ранки, тихо произнесла:

– Соперниц легко устранить. Было бы желание.

Послышались шаги и на дорожке, ведущей к дому, показался Ратислав.

– Дорогая, ты столько времени проводишь в саду, что я начинаю тебя ревновать к этим кустам.

– Ах, не придумывай, мой свет, – Балава улыбнулась, протягивая для поцелуя руку, – обещаю, завтра меня в саду не будет.

– А где ж ты будешь?

– Ну, у меня появилось одно дельце, – уклончиво ответила Почетная, – нужно посетить аптекаря… Поболтать о том, о сём.

– Как скажешь, дорогая. Идем в дом, женушка моя.

Недалеко от деревни Гиллибон

Когда Лея очнулась, то обнаружила, что находится в каком-то слабо освещенном подвале, с маленьким окошком у самого потолка. Нога ее была прикована к стене короткой цепью, позволяющей лишь дойти до миски с водой и к ночному горшку за небольшой перегородкой.

С противоположной стороны она увидела Брана и Орзона, так же прикованных цепью.

– Очухалась? – заботливо спросил Бран

– Типа того, -Лея поморщилась, потрогав челюсть. – Как же голова болит!

– Это из-за лекарства, – подал голос Орзон, – у меня тоже она сейчас лопнет.

Лея подергала цепь, проверяя на прочность.

– Мы уже пытались, – Бран вздохнул, -цепь намертво прикована к стене.

– Что же делать? – Лея почувствовала, как задрожал голос. – Нас продадут? Бедная Агата! Она, наверное, с ума сходит от переживаний.

– А я говорил, что в лес опасен и там мародеры, – Орзон приложил ко луб ладонь, – Мне кажется, у меня температура.

– Не хочу показаться пессимисткой, но дела у нас хуже некуда, – Лея закрыла лицо руками и беззвучно разрыдалась.

– Нельзя отчаиваться раньше времени. – с надрывом воскликнул Бран. – Быть может, нам удастся сбежать!

– Ты же знаешь, что нет, – всхлипывая прошептала Лея,– На нас напялят ошейники-шпионы. Мы не сможем выйти за разрешенную для передвижения территорию. Любой робот-ищейка сможет нас отследить. Нет, друзья, жизнь закончена. Мечты прахом.

Дверь распахнулась и на пороге появился мужчина. Подойдя к ребятам, он по -очереди надел на них наручники, после чего отстегнул цепь.

– За мной, – коротко скомандовал он, – и без выкрутасов, а то пристрелю!

Понимая, что просить отпустить их бесполезная трата времени, подростки молча последовали за мужчиной, угрюмо переглядываясь. На улице их посадили в повозку с клеткой. Вырвавшиеся клубы пара на секунду окутали пленников, а затем, тарахтя, повозка медленно поехала по ухабистой дороге в сторону Брестриуна.