В какой-то момент каждому из них показалось, что он оторвался от основного отряда жандармов, и он стал звать проводников, которые, будто их стало в несколько раз больше, откликались то справа, то слева, то спереди, то сзади, еще больше усиливая всеобщее замешательство.

– Вот черт! – воскликнул офицер. – Все эти простофили сейчас разбредутся в разные стороны, и я их больше не соберу.

Чудовищный туман стал еще плотнее.

– Мой лейтенант, – тихо обратился к нему главный сержант, – нас предали.

– Предали? Как это?

– Разве вы не слышите, что, когда кто-то из жандармов подает голос, ему каждый раз отвечают с другого места? Проводники, вероятно, заодно с бандитами, которые нас окружают и отвечают на наши призывы, чтобы сбить с толку.

– Вы правы. Надо срочно собрать наших людей.

И жандармский офицер, обладавший зычным голосом, выкрикнул команду, после которой все, кто ее услышал, тут же бросились к нему.

Но суматоха достигла такой степени, что девять человек, в том числе Гонтран де Кастерак и Бюдо, на этот зов не явились.

Гонтран, несколько увлекшись и поддавшись порыву, вслед за Бюдо, незадолго до этого сориентировавшегося на местности, по узкой тропинке поднялся на высокий берег. Он уже собрался было направиться к руинам, но в этот момент чей-то голос, принадлежавший, как ему показалось, поводырю, крикнул: – Сударь, куда, к дьяволу, вы идете? Берите левее. Вы же вот-вот свалитесь в пропасть.

Гонтран в ответ крикнул:

– Черт! Ваше предупреждение меня спасло. Спасибо, мой мальчик, за добрый совет. Бюдо, идите сюда. Память вас подвела.

Но Бюдо на этот призыв не ответил. Его рядом с Гонтраном больше не было.

Сначала тот не придал этому особого значения.

– Бюдо! Бюдо! – стал кричать он.

Ответом ему была тишина. Затем, когда он стал звать во всю мощь своих легких, молодому человеку показалось, что слева кто-то откликнулся на его зов, и он тут же направился в ту сторону.

Друга он так и не нашел. Но миновав сосновый лесок, вышел то ли на дорогу, то ли на широкую тропу и пошел по ней.

От спутников никаких известий не было, Гонтран их совершенно не слышал и ничто не могло подсказать ему, где они находились.

– Ну вот! Я заблудился, причем заблудился окончательно.

Если бы офицеру пришло в голову произвести залп, Кастерак знал бы, в каком направлении следует идти.

Но, к сожалению, командир жандармов, которого отсутствие семерых солдат и двух молодых людей привело в ярость, не подумал о том, чтобы прибегнуть к этому средству.

«В том, что со мной произошло, нет ничего странного, – думал Кастерак, – я искал приключений, и теперь погребен туманом, который рассеется только завтра. Хорошая перспектива, ничего не скажешь – провести всю ночь, блуждая неизвестно где! Не говоря уже о том, что отовсюду доносятся звуки, по всей видимости, свидетельствующие о том, что за мной следят и шпионят, что бандиты где-то рядом. Для начала нужно отвратить от себя эту опасность».

И Кастерак решительно двинул через виноградник – наугад, преодолевая возникавшие на его пути препятствия, то спускаясь в овраг, то поднимаясь на гребень холма.

План был поистине мудрый. Приспешники Андюса хоть и знали здешние края, но в этой пугающей тьме видели не больше других. Вскорости они сбились со следа Гонтрана, который, больше не слыша ничего подозрительного, остановился, чтобы перевести дух.

Он прислонился к ореху, вытер лоб, но тут же вновь насторожился, услышав голоса.

Говорили двое проходивших мимо людей. Они даже не думали таиться, и поначалу Гонтрану показалось, что он, благодаря случаю, вышел к жандармам.

Но из-за нависшей над ним угрозы молодой человек решил проявить осторожность и, перед тем как заявить о своем присутствии, прислушался внимательнее, чтобы выяснить, нет ли поблизости врагов.