Вновь появился он уже на краю другой «пропасти» – черного разлома в форте Рохтас.

Здесь он не задержался ни на миг. Шагнул в не отражающую света кляксу и вновь исчез. Теперь совсем.

Остров – это суша, со всех сторон окруженная водой. То есть остров изолирован от другой суши более или менее широкой и глубокой водной преградой. Кто не знает этой прописной истины?

Огромный остров – площадью под триста квадратных километров, с необычным названием… Остров был отделен от материка обширным мелководьем, которое в любом месте можно было легко преодолеть вброд. Каких-то два часа по пояс в воде – и ты на Острове. Теоретически. А на практике добраться до Острова вброд не удавалось пока никому. И на лодках не удавалось. Можно было брести или грести до потери пульса, а Остров как был, так и оставался недосягаемым зеленым массивом где-то у горизонта. И если подлететь на вертушке и попытаться сесть, снижение могло затянуться до бесконечности, а вернее – пока не кончится горючее. Парашютный вариант и вовсе грозил десантнику смертью от жажды и голода или от холода. Благо, что «зависших» парашютистов в конце концов сносило ветром на Большую землю. Равно как снаряды, мины, ракеты и прочее, чем пытались ради эксперимента обстреливать Остров.

Аномальная зона разлома, что вы хотели? Этим все сказано. Объяснения феномену искать бессмысленно.

И все-таки проникнуть на Остров было возможно. Ведь никто не отменял пространственные перемещения с помощью соединенных пакалей. Да и посреди зоны, как положено, чернела клякса разлома реальности. Это и были пути на Остров. Вот только воспользоваться ими могли немногие. С помощью соединенных пакалей между зонами перемещались избранные люди и «серые», а через разлом и вовсе только «серые».

Высокий и худощавый «Серый» выбрался из разлома как всегда быстро и бесшумно, явно не рассчитывая на аплодисменты и приветственные речи. Впрочем, появись он под грохот салютного залпа, этого тоже никто не оценил бы. Вблизи разлома не оказалось ни души.

«Серый» бросил взгляд на ближайшие обугленные развалины – разлом образовался посреди давно сгоревшего поселка, на миг о чем-то задумался, а затем уверенно двинулся в северном направлении. Там, метрах в трехстах от окраины поселка, пролегала вполне прилично сохранившаяся двухколейная железная дорога. Вряд ли «Серый» собирался поймать на дороге попутную дрезину. Скорее он хотел использовать насыпь «железки» как возвышенность, с которой можно будет осмотреть окрестности.

Земля за околицей была размыта недавним ливнем, но «Серый» шел легко и быстро, словно по асфальту, не поскальзываясь и не увязая. Минутой позже он уже стоял на шпалах, обводя взглядом местность. Впрочем, окажись рядом свидетель, он не рискнул бы поклясться, что «Серый» обводит окрестности именно взглядом. Ведь серая шапочка-маска не имела прорезей ни для глаз, ни для носа и рта.

Некоторое время «Серый» стоял на путях, медленно поворачивая голову влево и вправо, затем развернулся и неспешно двинулся по шпалам на запад. Там всего через три километра начинались городские окраины. И снова ни один здравомыслящий сторонний наблюдатель не сумел бы объяснить, зачем «Серый» направился в город. Ведь этот город был уже давно закрыт на безвременный карантин. Войти в него означало – остаться там навсегда. Выйти из города – по крайней мере тем же, кем ты в него вошел, – не удавалось пока никому.

В городе не осталось ни одного здорового человека, но это не значило, что граждане мирно лежали в больницах и полевых госпиталях. Все они по-прежнему оставались в городе. И не лежали, а бродили по сумрачным улицам. Покрытые незаживающими язвами, неадекватные, вечно голодные и безмерно агрессивные.