– Ах ты сволочь! – раздалось громогласное эхо по квартире. – Скотина!

Тело замерло и вжалось в стену, потому как мимо, неизвестно откуда взявшийся, пролетел завернутый в одну простыню мужчина, за ним женщина-фурия, отдаленно напоминавшая Татьяну.

– Он еще баб в мою квартиру таскает! – верещала она и била его, что есть мочи.

Они бегали по квартире как сумасшедшие, ничего не замечая и никого. Я сильнее вжалась в стенку и не двигалась с места, пока они бегали кругом и крушили все вокруг. Когда мужчина промчались мимо меня еще раз и исчезли на кухне, то по квартире раздался жуткий ор и шум. Посуда падала на пол, разбивалась, Татьяна сыпала обвинениями, Игорек истошно оправдывался. Я повернула голову и заметила Поля, выглянувшего из комнаты.

– Идите, – тихо произнес он и кивнул кому-то.

На пороге показалась женщина в кое-как надетом платье и с туфлями в руках. Честно сказать, она была – не очень. Если Татьяна была высокая, не полная, но с формами, на которых останавливается любой мужской глаз и блуждает очень долго, да еще с красивым славянским лицом, то эта темноволосая, худая и далеко не с женственной фигурой женщина, слабо привлекала внимание. Лицо у нее было не лучше фигуры. Либо Игорек вчера изрядно выпил, либо постился уже месяц, раз его потянуло на такую даму. Женщина прошла мимо, натянула на себя плащ и туфли и быстро исчезла за дверью. Все это под истошные крики из кухни.

Я продолжала бездвижно стоять, пока чужая рука не потянула меня в комнату. Поддавшись, я позволила втащить себя внутрь и усадить на кровать. Поль уселся рядом и вздохнул.

– Как думаешь, долго еще? – намекал он на скандал, разгоравшийся все сильнее.

Я пожала плечами.

– Минут двадцать точно.

Крики действительно раздавались по всей квартире минут двадцать, мы только смотрели друг на друга, закатывая глаза на очередную едкую фразу, вертели головой по сторонам, и ждали. Вдруг все затихло, и резко раздался вой. Поль глянул на меня. Мы резко подскочили и понеслись на плачь. Промчавшись по коридоры в мгновение ока, застыли на пороге кухни. Татьяна стояла на коленях и рыдала, что есть мочи. Игорек валялся бездыханный у ее ног. У меня закололо сердце.

– Ой! – причитала новоявленная убийца. – Ой! Что я наделала! Игорёчек, ну очнись! Не умирай, пожалуйста! Ой!

У Поля от шока волосы встали дыбом, а глаза вылезли из орбит.

– Сумасшедшие, – тихо произнес он.

– Ой! – хватала женщина за голову свежий труп. – Ну, милый, я не хотела! Игоречек, вставай! Пожалуйста-а-а… – ревела она.

Поль стоял и смотрел, слабо соображая, что делать. Я взглянула в сторону, схватила осколок недавно разбитого зеркала, присела и поднесла его ко рту и носу трупа. Татьяна заревела во все горло.

– Не реви, – тихо произнесла я замогильным голосом. – Живой, кажется, – еще раз глянув на чуть запотевшее зеркало, произнесла я.

Та сразу перестала реветь и взглянула на мужчину, валявшегося без сознания.

– Живой? – еще раз произнесла она недоверчиво.

– Живой, – ответила я.

– Сволочь, – лупанула она его по щекам.

– Ты что? – изумилась я.

– А что? – ответила она, еще раз взглянув на него, – Баб в мой дом водить! – и опять ударила, только на этот раз еле-еле.

– Подождем, – тихо произнесла я.

– Жди теперь тебя, пока очухаешься! А нам дело сделать надо, – громогласно говорила Татьяна, усаживаясь на табуретку.

– Может, его на постель перенести? – подал голос Поль.

– Ага, сейчас! – скривила он лицо. – Этому кабелю еще и условия создавать. В нем центнер с гаком, – тихонько пнула она его ногой, – вон как отъелся! Я надрываться не буду! Пусть тут валяется, пока не очухается, ничего с ним не случится.