Своеобразие римских городов Африки состояло именно в том, что в силу аграрного характера экономики провинции их благосостояние основывалось на сельском хозяйстве. Городам принадлежала значительная часть африканских земель. Состоятельные горожане были тесно связаны со своими имениями. Там они жили, там их хоронили, в своих эпитафиях они с гордостью указывали, сколько лет они и их родители прожили на своих землях.

То, что сельское хозяйство было основной отраслью экономики Северной Африки, во многом может объяснить некоторые стороны господствовавшей здесь художественной культуры. Речь идет не только об изобразительном репертуаре искусства, хотя неоспорим тот факт, что в мозаиках, например, наряду с мифологическими образами значительное место занимает изображение сельских сцен. Существеннее уловить духовный настрой африканского общества с его патриархальным укладом, наивной поэтизацией окружающего мира, но несвободного от консервативных и даже косных черт.

Вместе с тем города и освоенные области, где насаждалась латинская культура, соседствовали с землями, население которых не вышло за грань первобытно-общинного строя. В лоне империи Африка была новой молодой провинцией, в которую римские колонисты внедряли на первых порах более прогрессивный тип хозяйства. И в области художественного творчества сюда импортировались передовые для своей эпохи художественные формы. Но античная традиция напластовывалась в Африке на неподготовленную, чуждую ей почву. Не случайно романизация Северной Африки напоминала строительство здания, воздвигаемого без фундамента.

Для того чтобы охватить явление в его совокупности, отдадим себе отчет в том, насколько жестки в древней истории Африки стыки цивилизаций, как несоразмерны перепады их культурного и художественного уровня. В сфере ее идеологии, религии, культуры и искусства преломились глубокие противоречия. Одним из непреодолимых является противоречие между античной цивилизацией, носителем которой выступает город, и более примитивными архаизирующими общественными отношениями его периферии. Другое – противоречие между далеко проникшей в пустыню античной цивилизацией и полузависимым от нее либо резко враждебным ей местным населением.

Вся жизнь южной периферии империи была напряженно-контрастной. Представим себе благодатные плодородные долины с множеством светлых городов, где с каждым годом римская культура все глубже пускала корни. Образование в Северной Африке, особенно в области юридических наук, риторики, философии и поэзии, достигло высокого уровня, охватив, естественно, зажиточные слои населения. Из среды провинциалов все чаще и смелее выдвигались выдающиеся писатели, ораторы, адвокаты и государственные деятели. Горожане гордились знанием латыни, однако латынь не смогла вытеснить пунический и берберский языки. Изгнанный из письменного употребления пунический язык надолго сохранился в качестве народного диалекта, а на берберском языке говорила значительная часть населения, особенно в селах.

В еще более сложных формах происходило поклонение римским богам. Многочисленным богам римского пантеона в Африке воздвигались статуи, посвящались богато украшенные храмы. Некоторые культы, как, например, культ капитолийской триады – Юпитера, Юноны и Минервы, – носили обязательный характер для всех римских граждан, где бы они ни проживали. Официальный дух и политическая направленность культа императоров и принесенной в африканскую провинцию религии завоевателей были выражены с неприкрытой откровенностью. Эта религия утвердилась среди самых влиятельных и богатых жителей городов – той муниципальной знати, которая была важнейшей социальной опорой власти римлян. Как справедливо заметил Ж. Тутен, исследования которого, особенно в области религии, не утратили своего значения по сию пору, широкие народные массы несомненно участвовали в пышных культах и торжественных обрядах, совершаемых «в честь сильных мира сего». Но религия эта не была религией народа – «религией домашнего очага». На африканской земле старая пуническая религия не умерла, а лишь преобразилась, постепенно облекаясь в римские одежды. Ж. Тутен писал: «…внешний вид святилищ понемногу менялся под влиянием греко-римской цивилизации и архитектуры; восточные символы были заменены на стенах человеческими фигурами, типами, заимствованными почти целиком из греческого и эллинистического искусства. Но божества, в честь которых праздновались эти культовые церемонии, остались прежними…»