В середине января нарком А.П. Розенгольц направил Генеральному секретарю записку «О соглашении с финскими и шведскими промышленниками об ограничении экспорта пиломатериалов». В ней давалась краткая характеристика лесного экспорта Швеции, Финляндии и СССР и указывалось, что НКВТ неоднократно, в том числе от английских брокерских фирм, получал предложения заключить соглашение по экспорту пиломатериалов, основным пунктом которого стало бы предоставление СССР кредита в обмен на сокращение экспорта. В НКВТ полагали, что на таких переговорах СССР окажется в выгодном положении, поскольку, в отличие от конкурентов способен выдержать установившиеся на рынке низкие цены. К записке прилагался проект постановления Политбюро, которым НКВТ поручалось вести переговоры «на основании следующей схемы»:
– СССР ограничивает продажи пиломатериалов на рынках Англии, Германии, Голландии, Бельгии, Дании и Южной Африки (всего – 950 тыс. стандартов в 1931 г., вместо намеченных 1100 тыс.; и 1150 тыс. в 1932 г.); взамен шведские и финские партнеры устанавливают верхний предел своего общего экспорта на 1931 г. – 1300 тыс., на 1932 г. – 1150 тыс. стандартов;
– на остальных рынках стороны обладают полной свободой действий;
– в качестве компенсации СССР получает пятилетние кредиты: 25 млн. рублей в 1931 г. (стоимость «недовывезенных пиломатериалов» равнялась 10 млн., 30 млн. руб. – в 1932 г.;
– вслед за подписанием соглашения стороны устанавливают цены запродаж на весь 1931 г.;
– стороны обязуются ежемесячно предоставлять друг другу информацию о совершенных сделках;
– условием соглашения является получение СССР реальных гарантий, что оно «будет распространяться действительно на весь экспорт Швеции и Финляндии».
Руководство НКВТ предлагало возложить ведение переговоров на члена Коллегии наркомата Данишевского, и не просило подкреплять их дипломатическими акциями со стороны представителей НКИД[681]. Намеченные условия отличались сравнительным реализмом, в особенности при определении советской квоты на начавшийся 1931 г. Одной из главных причин снижения уровня советских притязаний явилось понимание невозможности выполнить намечавшиеся планы по поставкам за границу из-за неудовлетворенности нужд внутреннего рынка, дефицита рабочей силы, скверного состояния портовых мощностей и железнодорожного транспорта. Вместе с тем, предложения НКВТ не учитывали возможностей конкурентов изменить в свою пользу ситуацию на лесном рынке и без достижения соглашения с СССР. Первоначальная реакция финских фирм-лесоэкспортеров на предложение советской стороны о переговорах была негативной, тем не менее, в июне 1931 г. в Берлине состоялся первый раунд переговоров. Финскую сторону представляли Гуннар Яатинен, Аксель Солитандер, Э.Ф. Вреде; советскую – глава «Экспортлеса» Данишевский. Неожиданно для финнов Данишевский поставил вопрос о кредитовании советского экспорта. На это он получил отрицательный ответ[682].
20 января 1931 г.
Решение Политбюро
8/15. – О хлебоэкспорте в Эстонию (т.т. Розенгольц, Литвинов).
Разрешить НКВТ договориться с эстонским правительством о закупке Эстонией всего количества потребных хлебопродуктов в СССР с тем, что СССР покупает в Эстонии продовольственных с.-х. продуктов на сумму, равную до 70 % стоимости излишка советского хлебного экспорта в Эстонию в 1931 г. по сравнению с 1929/30 г., но не свыше, чем на 500 тыс. рублей.