в соответствие с бытием и действием в своей собственной природе – с природой, тогда ясно, что различение появляется опять на одной из двух сторон – в мысли или действии. Джордж Спенсер-Браун называет операцию, которая реализует подобную структуру, возвращением (re-entry) формы в форму или возвращением различения в то, что оно различило [Maturana, 1982:143]. Контекст исчислений формы, в которой оно возникает, предполагает, что мы должны думать о разрешении парадокса, а конкретно – о парадоксе использования различения, которое не может различить себя. Как бы ни было, с помощью этой интерпретации старой европейской концептуальности рациональности, мы можем поставить вопрос, должна ли она оставаться привязанной к таким антропологическим (или гуманистическим) концептам, как мысль и действие, и не можем ли мы, по крайней мере, выделить фигуру возвращения.

Подобное возвращение неизбежно не только для систем сознания, но также и для системы общества. Оперативно завершенная дифференциация между системой и средой возвращается в систему как различение между отсылкой к себе (самореференцией) и внешней отсылкой (инореференцией). Коммуникация может возникнуть только если система избегает путаницы между своей собственной операцией и тем, о чем коммуницируется. Сообщение и информация должны различаться и оставаться различными, иначе не возникнет коммуникации. Система оперирует посредством непрерывного воспроизводства различия между отсылкой к самой себе и внешней отсылкой. Это и является ее аутопойезисом. Только это обеспечивает ее оперативное замыкание. Соответственно, сознание непрерывно экстернализирует то, что предполагает в каждой операции его мозг – орган самонаблюдения состояний его организма. Сознание должно в равной степени непрерывно различать самореференцию и инореференцию, чтобы с помощью этого различения заниматься самонаблюдением, разграничивая себя и среду. Именно потому, что оперативные вмешательства в среду невозможны, самонаблюдение посредством этого различения является необходимым условием аутопойезиса системы; и это применимо к обществу в той же степени, что и к сознанию.

Если мы ищем концептуальность, которая заменила бы космологическую рациональность старого мира, то именно с этого нам и следует начать. Однако результат будет оперативно выведен «как он есть» – рациональность, совершенно неидеальная и без возможности нерациональных операций. Это будет рациональность наблюдателя первого порядка. Мы приходим к более требовательной концептуальности только на уровне наблюдения второго порядка. Это предполагает, что система наблюдает себя во время выполнения возвращения. Соответственно, она должна принимать различение – самореференция/инореференция – в качестве своей основы и перенести это различение в свою самореференцию. Она должна всецело осознавать не только то, что дифференциация системы от всего остального мира (который, таким образом, становится средой) завершается путем своих собственных операций и не могла бы возникнуть без этой мюнхгаунзеновской само-деятельности. Она также должна осознавать, что различение между самореференцией и инореференцией, которое, таким образом, стало возможным, – это особое различение, и оно требует своих собственных операций. Самореференция/инореференция повторно вводит различие в то, что она уже различила. Это та разница, посредством которой система обеспечивает свое единство.

С этой способностью проникновения мир становится конструкцией, какое бы различение его ни формировало. Бесспорно, теперь мир – реальность, поскольку различающие и конструирующие операции уже завершены; и, бесспорно, теперь мир – конструкция, так как без расщепления через различение, которое можно применять разнообразно (по-разному для каждой системы), было бы нечего наблюдать. Поэтому мы обнаруживаем себя в ситуации, которую такие философы, как Фихте и Деррида, использовали, чтобы довести философию до отчаяния. Если мы хотим рассматривать себя в качестве продолжателей старой европейской концептуальности, то рациональность можно воспринимать только из этой ситуации. Но как? Лучший известный выход – настаивать на инореференции. Или (что, в общем-то, одно и то же) переключиться на метауровни.