Даже религиозная жизнь обычных верующих протекала параллельно мирской, не смешиваясь с ней. Она была сосредоточена вокруг церкви – ив основном понималась как участие в богослужениях, паломничествах, поклонение мощам и покупка индульгенций. Такой образ благочестия был более нагляден по сравнению с исполнением Десяти заповедей в повседневной жизни. Ценность мирской жизни и мирских обязанностей была очень низкой с религиозной точки зрения.

Наряду с радикальным разделением «священного» и «мирского» существовала и противоположная тенденция. Модель церковного управления во многом являлась отражением государственного устройства, поставление на церковные должности и возведение в священный сан нередко были продиктованы политическими и экономическими интересами. Мирской дух внутри церкви, падение нравов духовенства и упадок монашеских орденов описываются во всех исследованиях по истории предреформационного периода.

Формулировка нового богословия позволила М. Лютеру и его последователям по-иному взглянуть на мирскую составляющую жизни и диалектически воспринять существование священного и профанного. Жизнь человека и общества не может быть разделена на сферы «божественного» и «греховного». Мир сотворен Богом, и человеческая жизнь во всех ее аспектах – это дар Божий. Выбор между добром и злом, проклятием и искуплением, верой и грехом существует в сердце верующего независимо от внешних причин. Таким образом Лютер открыл для себя радость мирской жизни и возможность творить дела веры, живя в миру.

В противовес католическому пониманию монашества как высшей ступени религиозной жизни был сделан особый акцент на святости семейной жизни, причем и труд главы семьи, и домохозяйки в равной степени являлись достойным служением Богу и ближнему.

Наиболее ярко смещение богословских акцентов от созерцательной жизни к жизни практической иллюстрирует введение Лютером в повседневный обиход слова «призвание» (der Beruf), что справедливо подметил М. Вебер.^>87 Именно Лютер в своем переводе библейской книги Иисуса сына Сирахова^>88 впервые говорит о призвании в мирском значении «профессия». Даже если Лютер и не был первым, кто употребил эти слова как синонимы, очевидно, что он ввел богословский принцип, который имел огромное значение для социально-экономического развития Запада.

В новой парадигме выполнение человеком своего профессионального долга рассматривается как важнейшая религиозная задача. Таким образом, сам труд обретает религиозное измерение. Иметь профессию важно вовсе не потому, что таким способом обеспечивается существование. Прежде всего профессия важна как служение ближним и, через них, – Богу. В связи с этим Лютер подвергал критике так называемые нищенствующие монашеские ордена, полагая, что они не столько служат другим, сколько живут за их счет.

Упорный труд в рамках своей профессии является следствием оправдания верой. Основной нравственной задачей человека становится надлежащее исполнение им своих мирских обязанностей, о чем он должен дать Богу отчет в конце жизни – т. е. эти обязанности становятся для человека «призванием». Конкретная профессия каждого человека должна восприниматься им как выражение божественной воли, и свой долг перед Богом необходимо исполнять именно в том положении, которое человек занимает в данный момент.

Такое понимание мирской профессиональной деятельности является важнейшим вкладом Реформации в жизнь европейского общества. Лютер фактически заложил основу новой трудовой этике, и этот подход в дальнейшем был воспринят и дополнен другими реформаторами.