– Пойдем, – мягко улыбается и, взяв меня за руку, ведет за собой в сторону ванной.

Теплая вода обволакивает тело, а нежные пальчики так и норовят соскользнуть ниже. Но я останавливаю ее руку. Катя не спорит. Берет мочалку, наносит на нее гель для душа и, вспенив, принимается натирать мое тело. И никакой спа-салон не нужен.

Сквозь дрему слышу ее сбившееся дыхание. Она возбуждена. Тянусь к ней, обхватив затылок пятерней и притягиваю к себе. Впиваюсь в мягкие, податливые губы. Второй рукой проникаю под халатик. Она без белья, что еще больше возбуждает. Нащупываю набухший бугорок. Чуть сжамаю его, стон девушки срывается в мои губы.

Возбуждение прокатывается по позвоночнику. Больше нет желания медлить. Вылезаю из ванной, наспех обтираюсь полотенцем и, подхватив под бедра Катю, усаживаю на себя. Мы не успеваем добраться до спальни. Останавливаюсь в прихожке, скидывая по пути все с комода, и усаживаю ее. Между нами нет преград. Провожу пальцами по влажным складочкам. С губ Кати срывается стон. Приставляю член к входу и снова целую.

В тишине квартиры только наше дыхание, и…

… звон телефона. Моего телефона.

Я понимаю, что меня не будут беспокоить по пустякам. А значит… Отстраняюсь от любовницы, ловя ее затуманенный взгляд.

– Я должен ответить.

Наклоняюсь, подбирая свой телефон, который скинул вместе с остальным барахлом.

– Слушаю, – отвечаю, все еще блуждая взглядом по телу девушки. А на том конце провода дежурный объясняет, что задержали на моем объекте вандала.

Час от часу не легче. Но как же, черт возьми, не хочется уходить.

– Сейчас буду, – отвечаю совсем не то, что хочу.

– Ты куда? – спрыгивает с комода Катя, поправляя халатик.

– Дела возникли, срочные, – матерюсь про себя. – Я водителя отпустил, могу воспользоваться твоей?

Девушка молча поднимает с пола упавшие ключи и дает мне.

– Завтра утром будет стоять под окнами, – прощаюсь и тороплюсь к лифту.

В отделении полиции я оказываюсь спустя примерно полчаса после звонка дежурного.

– Задержали девушку. Отказывается говорить имя и фамилию, – говорит следователь. – Ваш охранник ее задержал и вызвал полицию. Говорит, был еще один или одна вместе с ней. Но второй скрылся с места преступления.

– Почему преступления? Что они успели сделать? – мозг определенно не собирался включаться и функционировать как положено.

– Прокол шин у двух машин. Это пока то, что известно. На утро доложат, есть ли повреждения технического характера. Потому что одна машина была открыта.

– Понятно. Покажите, кого задержали, – и мужчина средних лет, кивнув, повел меня.

Мы остановились у камеры или как обычно принято говорить “обезьянник”. Тут же головы подняли трое. Женщины-девушки легкого поведения. А вот одна сидит в самом углу, с накинутым на голову капюшоном.

– Эй ты, подойди, – зовет ее следователь, но она не реагирует.

– Уснула ваша куколка, – пьяно смеется одна из баб. – Эй, кукла, – толкает в плечо девушку, хотя в этой одежде очень сложно признать в ней именно девчонку.

Та поднимает голову и замирает, уставившись на меня.

– Так-так, знакомые лица, – хмыкаю про себя, пробегаясь взглядом по точеному личику уже знакомой бунтарки. – Ну, привет.

Девчонка испуганно на меня смотрит.

– Выпускайте, – даю отмашку. Нечего ей сидеть с этой пьянью.

– Но как же… – недовольно хмурится следак.

– Заявления не будет. Мы сами разберемся.

Мужчина дает распоряжение дежурному, и тот открывает решетку, вытягивая под локоть девчонку. Взмахом руки скидываю с нее капюшон.

– Спасибо, – благодарю мужчину. – Если что-то нужно будет, вы знаете мой номер телефона.

И подхватив девушку под локоть, повел за собой на выход к машине. Открываю перед ней дверь авто. Выдергивает свою руку из моей. Отступает, смотря на меня исподлобья