Вся аллея была просажена лиственными и хвойными деревьями и кустарниками, за которыми тщательно кто-то ухаживал, могу предположить, рабочих – садоводов в имении немерено, как, собственно, и прочих слуг. Вокруг все было таким ухоженным, прибранным, не валялось ни единой мусорки. И судя по тому, какая обширная площадь всего имения, сам дворец должен быть не меньше.

– Ваш отец обожал…, или если вы позволите, я выражусь иначе – он был болен самыми различными механическими транспортными средствами. Джонсон коллекционировал автомобили от самых первых, до самых последних, наисовременнейших.

– Кто такой Джонсон? – не поняла я.

Оба мужчин тот час удивленно покосились на меня.

– Это ваш отец. – Объяснил Брадберри, после минуты внимательного изучения моего лица.

Гудман же издал что-то вроде смешка.

– А они на ходу? – просила я, не обращая внимания на хихиканье противного агента из «Бюро недвижимости».

– Простите? – не понял Брадберри.

– Автомобили, говорю, способны ездить?

– Да-да, конечно! – поспешил заверить нотариус. – Автомобили все в прекрасном состоянии. Чуть позже я вам покажу….

– Если у моего отца есть куча автомобилей, то на кой черт я заказывала такси от аэропорта, а вы приехали за мной на этом корыте?

Голод и усталость от проделанной дороги и ноющие болью все, без исключения, части моего тела, и теперь еще и голова, делали свою работу:  я была очень сильно раздражена и раздосадована, словно надутый шарик – «тронь меня, и я тот час взорвусь».

– Это была моя идея, мисс, – деловито произнес Гудман, все с той же усмешкой на лице, – я решил, что вам будет интересно прокатиться на карете царских времен, почувствовав себя принцессой, кем вы теперь, собственно, и являетесь, получив в наследство такое огромное и богатое состояние.

Меня же этот факт что-то не сильно обрадовал. Жила я спокойно с бабушкой в уютненькой однокомнатной квартирке, имела, как говорится, свой личный уголок в жизни, пусть небольшой, но родной. И вот выясняется, что я являюсь наследницей огромного дворца прошлых веков (какой он огромный – это надо еще проверить), бабушка выставляет меня из дома, «самолично» направив в Англию, и вот я здесь, еду в карете, запряженными лошадьми, в компании двух незнакомых мне, странненьких мужчин. Бред какой-то. Будто все это сейчас происходит со мной во сне.

– Кхм, – откашлялся Брадберри, по привычке подправляя очки указательным пальцем, – заранее прошу прощение за свою бестактность.  Но сколько вам лет?

Да, это еще та бестактность! Фууу, какой дурной тон! Спрашивать у дамы про ее возраст. Это же просто немыслимо в светском обществе! Для женщины это неприятно по одной простой причине: хочется выглядеть на восемнадцать, всегда.

Но что касается меня, то я далека от всяких общественных норм культуры, или другими словами – этикета. Да и тут юлить совершенно неуместно. Поэтому спокойно ответила на поставленный вопрос:

– Мне восемнадцать.

Очки Брадберри вновь спустились вниз, на кончик носа, стоило ему только изобразить удивление.

– Восемнадцать?!

– А что вас удивляет? По-вашему я кажусь старше или моложе своих лет?

– Эммм…. – Неуверенно начал нотариус, но я его перебила, чем самым еще дальше загнала в тупик.

– И вообще, разве вы не ознакомились с моими личными данными перед тем как пригласить за получением наследства?

– Да-да, конечно. Запамятовал. Возраст, видите ли, начинает подводить. – Начал оправдываться Брадберри.

А вот Гудман сидел довольно уверенно. Он то уж точно не упустил возможность узнать обо мне побольше. Об этом говорило его самодовольное выражение лица.  Я сразу поняла, по какой причине он сейчас находится рядом со мной. Аррон Гудман решительно настроен купить имение Солсбери, как только я стану его законной владелицей и выставлю все на продажу. Его эгоистичность, расчетливость может не заметить лишь только слепой. Гудман – человек не приученный, не привыкший делать что-либо задаром, чтобы не делал такой человек, он должен обязательно иметь какую-то выгоду от другого человека. Он не может, не умеет «дарить» бескорыстно, а может только «продавать». Что не скажешь о простодушном Брадберри. Странно, что я сразу его не «прочитала», ведь выводить людей на чистую воду – я профи. Изначально он мне показался хитрым и корыстным, как Гудман, но сейчас я поняла, что этот старичок просто душка, с  необычайной доверчивостью, неспособный хитрить и без какого-либо злого умысла, а так же, с благородными манерами и немного замысловатой речью. Если говорить простыми словами – полная противоположность Аррону Гудману.