- Приветствую, - громыхнул монстр, останавливая голосом лошадь, поравнявшуюся с ним. Бедное животное. Как её не хватил удар от вибрации этого землетряса. – Подвезёте до ближайшего села?

- Кто такие будете? – прохрипело с телеги, где сидел щуплый старик с всклокоченной бородой, белой, как снег в лесу.

- Бродячие артисты, - продолжал испытывать здоровье клячи Инис. – Отстали от труппы. Пытаемся нагнать.

- А садитесь, - тряхнул седыми космами мужик. – Повеселите старика, пока Клушка еле копытами перебирает.

Заняв место на колючем сене, я испытала настоящий кайф. Ну и что с того, что солома лезет под панталоны и кусает голые ноги? Главное, я их вытянула и с удовольствием слушала усталое гудение. Никогда не чувствовала такой усталости, даже после четырнадцати часов, проведённых под кузовом Mini Electric, на котором глупая девица пропахала днищем по строительным бордюрам. Колька с Димкой тогда матерились, а дядь Егор тупо пил водку, хмуро смотря на нас.

- Ну что, доченька, - осмотрел меня подслеповатый дедок, заострив удивление на голых коленях, - порадуй старика, спой чего-нибудь.

Девчонки всегда запрещали мне прилюдно петь, отнимали микрофон в караоке и смеялись, что я, как в том мультике, где «спой птичка, не стыдись», горланю так, будто напрашиваюсь на проклятье, а мне казалось, что они преувеличивали. Ведь соседи молчали, пока я орала под Шнура в душевой кабине, и парни не затыкали рот, когда я заливалась под Кипелова, исполняя любимые строки «я свободен», только гайки крутили проворнее. И вообще, сколько у нас безголосых певичек прыгает по сцене, маша ногами и виляя бёдрами.

Прочистила слипшееся горло, зачем-то обтёрла потные ладошки о короткую юбку, поелозила на попе, устраиваясь поудобнее и от души заголосила песню о любви «Чиж&Co».

И вы знаете, произошло чудо. Голос, конечно, мелодичнее не стал, но Клушка понеслась резвее, поддерживая нервным ржанием и потряхивая ушами. Дед от удовольствия аж зажмурился, а гору мышц странно поддёргивало от макушки до того места, на чём он сидел. Не видя его лица, ощущение было, будто он удерживается, чтобы не пойти в пляс. Знаете, как поют дети в младших классах? Своё отсутствие голоса и неумение придерживаться ритма, они компенсируют громкостью, стараясь перекричать соседа, чтобы порадовать умиляющуюся мамочку, держащую трясущимися руками камеру. Вот и я, приметив положительную реакцию слушателей, ещё старательнее затянула второй куплет, помогая себе половником.

На третьем куплете старичок не выдержал восторга, стеганул от души кобылку, отчего у неё оторвались задние ноги от земли, и она с пробуксовкой ускорилась в стремлении добраться быстрее до села, Инис повалился на бок, хватаясь за голову и стал подвывать, а я спешно продумывала свой дальнейший репертуар, уверовав в силу своего голоса. Уже на последних словах шедевра Тарасова, туша в плаще прохрипела:

- Замолчи. Денег дам, только не открывай рот.

Не зашло ему творчество «Чиж&Co», но зачем так грубо-то? Проверять на стойкость и перебирать других исполнителей я не решилась. Вдруг у него вокальная непереносимость, отсутствие ушей, или просто детская, психологическая травма? Ведь не зря же он не снимал капюшон.

Я демонстративно закинула конфету, сглотнула надоевшую сладость и принялась крыть этого мужлана всеми нехорошими словами, что вырывались у ребят в сервисе. И поверьте, редиски там не было. Долго страдать меланхолией непризнанных певичек не пришлось благодаря резвости Клушки. Вскорости появились крыши домов, а за ними из кустов выплыли сами строения.

Старик быстренько попрощался с нами, оставив на пороге таверны с деревянной табличкой, изображающей тарелку с неаппетитной кучей чего-то, а громадина неласково подтолкнул меня в спину. Войдя в тусклое помещение, закрутила головой. Антисанитария налицо – паутина, насекомые, приблудная дворняга в углу. Ну, как говорится – голод не тётка, так что устремилась сразу за стол.