– Не думаю, милорд. Леди Баррингтон принимала мисс Дэвис в желтой гостиной. В той, что называет пыткой для глаз.

– Допустим. – Грегори не шевелился. – И?

– Мисс Дэвис велела мне покинуть комнату, как только начала осмотр. И какое-то время было тихо.

– Какое-то время? – хрипло спросил граф, подозревая все самое плохое сразу.

– А потом случился… небольшой скандал. – Дворецкий сделал паузу, явно подбирая тактичные формулировки для рассказа об общении дам. – Леди требовала пойти вон, а мисс Дэвис…

– Говори, Поль, – граф сложил руки на груди, – как есть.

– Мисс лекарка угрожала вашей матушке штрафами за ложные вызовы и…

– Не томи, Поль!

Дворецкий отвел взгляд и тихо закончил:

– Мисс Дэвис долго убеждала леди Баррингтон в ее полном здравии, а потом высказала мнение, что на вашей матушке… она сказала, что на ней пахать можно.

Грег понял, что во рту и в глазах пересохло. Моргнул. Поискал взглядом графин с водой… Дворецкий, поняв его без слов, кинулся к комоду у входа в столовую, быстро наполнив стакан. Граф осушил его одним махом.

– Давно она уехала? – уточнил Грег, напившись.

– За пять минут до вашего прибытия, – безошибочно понял, о ком речь, Поль.

Граф кивнул. Значит, не показалось! Мисс Дэвис проезжала мимо. Эта наглая рыжая зеленоглазая Заноза пыталась спрятаться в последний момент, дабы не светиться, но он все равно заметил ее!

– Где мама сейчас? – устало спросил Грег.

– У себя. Мучается мигренью, милорд. Требовала немедленно известить вас о ее состоянии и привести, чтобы проститься перед тем, как она отойдет в мир иной.

– Что ж, раз она все равно решила задержаться в этом мире, пока я не появлюсь, мне не стоит усугублять ее состояние. Может, если я приду поздно вечером, она и вовсе передумает прощаться. Как считаешь, Поль?

– Не берусь предсказывать подобное, – осторожно ответил дворецкий.

– Знаешь, пожалуй, я перекушу в ресторане, – принял окончательное решение граф, позорно сбегая из собственного дома. – Вернусь поздно, к ужину не ждите.

Джейд подозревала, что скоро ей предстоит вернуться в столицу.

Еще вчера это были смутные сомнения, но сегодня они обрели вполне себе человеческие черты. Женские. Вдовствующая графиня Баррингтон ясно дала понять, что не позволит Джейд оставаться в городе, где наместником является ее сын.

Ее угрозы могли воплотиться в жизнь – это было очевидно. Как и то, что леди Марджери, несомненно, больна. Только болезнь ее таилась в голове и называлась излишней мнительностью. Или скукой. Джейд так и не определилась до конца с диагнозом.

Графиня, видимо не найдя в Рагосе других развлечений, решила добиваться внимания сына весьма действенным способом: стала придумывать себе самые разные недуги – от простого онемения конечностей до предсмертного состояния.

Джейд видела пациенток, подобных леди Баррингтон, неоднократно. Во время коротких практик в Центральной больнице Лифоршира несколько коек обязательно занимали подобные дамы. Бросаться на каждую из них с упреками и обвинениями – глупость несусветная.

Поэтому Джейд вполне могла бы оставаться вежливой с новой пациенткой. Собственно, таковым и был ее план – выслушать, подыграть женщине, оставить ей пузырек с высушенными и перемолотыми травами для заварки самого простого чая и рекомендовать постельный режим с минимумом волнений.

Но все пошло не так.

Дом, в который поселили Баррингтонов, был чем-то похож на самого милорда: красивый, внушительный и в то же время пугающе-мрачный. От него хотелось держаться подальше, но при этом он то и дело притягивал взгляд.

Кованые шпили на крыше, вытянутые стрельчатые окна, множество декоративных элементов… Джейд рассматривала особняк недолго, но с огромным интересом, сразу подумав о несправедливости жизни: и она, и наместник приехали в город, чтобы помогать местным жителям, но графу выделили для проживания практически замок, а ей каморку, куда едва вместились кровать и шкаф.