У отца был такой артефакт. После многочисленных намёков, я, которая за всю жизнь ничего никогда не выпрашивала у отца, тоже получила свой собственный переговорник на восемнадцатилетие.

Сказать, что змея-мачеха негодовала из-за такой пустой, по её мнению, траты денег на падчерицу, ничего не сказать. То, что сама она тратила на свои развлечения гигантские суммы, в расчёт не бралось.

Я уже строила планы, как часто буду созваниваться с отцом из Академии, до отъезда в которую оставалось чуть больше месяца, когда с бароном Гринвудом случилось несчастье.

Сразу после похорон сотрудники управления внутренней безопасности перевернули поместье Гринвуд вверх дном. Из кабинета изъяли львиную долю документов, над которыми отец работал, а также затребовали его личный переговорник, который внезапно потерялся. Мачеха весьма убедительно врала, что нигде его не видела и, возможно, артефакт пропал во время несчастного случая. В том, что это была наглая ложь, я убедилась спустя неделю, обнаружив его в одном из тайников змеищи.

Скорее всего, его припрятали, чтобы через какое-то время продать за хорошие деньги. Для самой мачехи артефакт был бесполезен: резерва у неё кот наплакал, а без силы пропадает возможность полноценно им пользоваться. Разве что с большим количеством накопителей, заряжать которые могла в доме только я, но не стала бы этого делать для мачехи или сводных сестричек. А на магическом рынке за зарядку накопителей заламывали нескромно высокую цену.

Естественно, отцовский переговорник я мачехе не оставила. Прежде чем увезти его с собой в Академию, две недели наслаждалась нервозным состоянием женщины. Она допрашивала слуг и перетряхнула все остальные помещения, до которых не добрались сотрудники внутренней безопасности, в том числе комнаты своих бегемотиков.

В мою комнату она тоже пыталась проникнуть под различными предлогами, но каждый раз здоровалась с закрытой дверью. Пыталась даже устроить пожар, но отец установил все виды защиты на комнату единственной дочери сразу после моего рождения. Так что ни одна из попыток навредить не увенчалась успехом.

10. Глава 9. Элла

На поверхности экрана мерцал портрет Анны Брукс – моей лучшей подруги. Единственной, которой удалось обзавестись за время учёбы. Именно ей я однажды подарила свой переговорник, потому что ближе человека для меня нет. Я же использую артефакт отца.

С друзьями у меня в принципе складывалось туго. В большей степени их отсутствию способствовала мачеха, запрещавшая заводить дружбу с простолюдинами, ибо это не по статусу дочери барона. С аристократами уже я сама не стремилась водиться, считая их заносчивыми и высокомерными болванами. Благо, что в Академии никто не придавал значения происхождению, и о маге судили по его способностям, а не по громкому имени рода.

Анна Брукс была младшей дочерью обедневшего аристократа и чудом поступила в Академию на стипендиальное место в двадцать лет.

Почему не в восемнадцать, как все остальные?

Будучи талантливой травницей, Анна с ранних лет подрабатывала в аптекарской лавке, некогда принадлежавшей её семье, но за многочисленные долги семьи отошедшей в собственность города.

Помимо основной работы, связанной с заготовкой трав, варкой зелий и настоев, девушка была и уборщицей, грузчиком, продавцом, кассиром. В общем, занималась абсолютно любой работой, которую перепоручал ей ленивый толстяк-управляющий, назначенный городской администрацией.

Из жалования, что получала за свой труд, Анне перепадало лишь с десяток медяков на мелкие личные нужды. Все остальные заработанные деньги поступали на счёт её родителей, как законных представителей несовершеннолетней магини. Девушка наивно считала, что копит себе на обучение и не задумывалась, как обстоят дела на самом деле.