– Больно легкие они для монет, – с сожалением произнес я. – Мерин, что ты наваял?

– Это не монеты, – кивнул раздосадованный старец. – Я же говорил, что ничего не получится. Эхе-хе, теряем былую легкость, – и он принялся ссыпать гремящую рухлядь обратно в мешочки.

– Дед, – встрял Прич, вертя в руках одну из кругляшей. – А тута гляди, че нарисовано! Зачем?

– Видишь? Половина рубахи. Найди в другой крышке вторую половину – и получишь рубаху нательную бесовской расцветки, – нараспев сказал старик.

В глазах моего друга оруженосца загорелся азарт. Эту его сторону мы с Тильдой знали очень хорошо – еще в детстве, после игры у стен замка в расшибалочку, Прич нередко убегал домой в темноте, прикрываясь листом лопуха. Вот и теперь он перерыл все мешочки и нашел только такие же, как у него, половинки.

– Че за бред? – вскипел Причард. – Дурят нашего брата! Где вторые куски?

– Кто знает, – меланхолично отозвался Мерин. – Может, у Морганы. А к ней за этим соваться не след. И вообще ни за чем не след.

– А кто такая, Моргана? – поинтересовался Штуша, хрумкая каким-то сочным растением.

– Злая волшебница, – с видимым раздражением сказал маг. – Сестра короля Артура. Да вы что? Вы где живете-то? В первобытном обществе? Про Моргану они не слышали!

– Я слышал, – поспешно сказал я.

– Как я понял, денег не будет, – уныло, но, как всегда, не к месту вставил Прич, взвешивая на руке мешочек.

– Правильно понял, – с неподражаемым сарказмом изрек Мерин.

– Главное, вовремя, – поднял палец я.

– Денег не будет. Будут блинчики!

И мы полчаса соревновались в пускании «блинов» в оказавшемся неподалеку озерке. Никто как следует блины печь не умел, только лягушек распугали. Потом мы с Причем набрали воды, Тильда прокипятила ее, воду слили в мехи и вернулись к развилке.

– Золотить нечем, – развел руками я в ответ на молчаливое постукивание по колпаку. – Говори так.

– Не имею морального права, – постно сказал маг. – Питать мое волшебство нечем, его экономить надобно, посему попрошу ко мне с вопросами временно не обращаться.

– Ну, не хочешь – не отвечай. Но хоть показать-то можешь. Рукой, – и я для большей понятливости помахал рукой перед носом у волшебника.

– Могу, конечно. Все дороги ведут в Рим. Так что езжайте, куда хотите.

– Хотим туда! – и я показал прямо.

– Э-э-э! Туда нельзя!

– Ясно. У тебя там опять колпак отнимут.

– А сюда вот?

– Ишь, чего захотели! Захотуны! И сюда нельзя.

– А там ты силушку свою неуемную теряешь. Знаем, знаем. Поэтому туда и поедем – нам-то все равно.

– Ребятушки! – повалился в ноги старик, гремя монетами. – Не погубите! И не жалко вам убогенького?

– Не жалко, – отрезала Матильда. – Ты-то нас не жалеешь. С чего бы это нам тебя?

– Хорошо, – сдался волшебник. – Едем по средней. Там приятно.

– Тебе приятно. А нам?

– А я вас спасу. Наверное.

– Бесплатно?

– Как получится, – туманно пообещал Мерин и пришпорил посох. Кутя грузно затопал за ним, а потом и мы с Причем двинули по среднему пути.

Иногда великий маг вскидывал голову и задорно покрикивал:

– А ведь в Рим идем, граждане!

– В Рим, – нестройно отзывались мы. А что было делать? Собственно, Рим-то нам сейчас был нужен, как зайцу стоп-сигнал. Хотя зачем он вообще нужен – этот стоп-сигнал? И что это вообще такое? Надо будет у Матильды спросить…

И только я открыл рот, чтобы поинтересоваться у сестры о нужности и полезности таинственного сигнала, как вдруг из рощицы навстречу нам вышел отряд загадочных личностей в балахонах и преградил нам путь.

– Вроде не гнусь, – пробормотал я. – Штуш, как же ты их не учуял?

– Не знаю, – ответил мой мохнатый друг. – Не чуялись.