Его научный руководитель плотно сотрудничал с немцами еще во времена СССР и рекомендовал подающего надежды инженера в солидную компанию.

– Жил бы сейчас в Германии, хорошо зарабатывал… но ты выбрал другой путь, тот, к которому лежала твоя душа. Так?

– Так, – признал Очкарик.

– Поэтому вопрос: какова вероятность, что, если бы СССР не распался, ты бы продолжил свою расписанную на годы вперед жизнь, работал бы в НИИ или на заводе, а не стал бы сыщиком?

– Полагаю, вероятность невысока, – поразмыслив, ответил Волков.

Уж больно нравилась ему его работа. Даже не работа – занятие. Трудно назвать работой то, к чему лежит душа.

– А не получилось бы так, – продолжила старушка, – что, сохранись СССР, ты бы стал инженером, служил в НИИ или на заводе, а к сорока годам запил горькую, потому что не сделал бы то, к чему лежит твоя душа? Ведь жизнь была расписана на годы вперед. Встряска помогла тебе определиться, изменить жизнь, а не случись ее? Отказываться от синицы в руках очень трудно.

– Хотите сказать, что я один из тех, кому развал Союза принес удачу?

– Наверное, нет, – подумав, ответила Валентина Сергеевна. – Ты сильный и упорный мальчик, ты бы все равно нашел свой путь. И уж конечно бы не спился.

– Но сильных немного, – понял Федор ее мысль.

Большинство предпочитает плыть по течению.

– Мне понравилось, что вопрос о потерянном поколении привел тебя в замешательство, – улыбнулась Мама Валя. – Ты не прячешься за обстоятельствами, не ищешь виноватых на стороне, просто делаешь свое дело. Упорно. Целеустремленно. Поэтому у тебя все получается… – Она выдержала паузу и вновь улыбнулась: – Очкарик.

Мама Валя крайне редко называла Федора кличкой, и в ее устах она всегда звучала очень нежно.

В любом поколении есть победители и побежденные. Есть те, кто встанет выше сверстников, и те, которые опустятся вниз. Так было, есть и будет. В любом веке, при любом общественном строе. Внешние же обстоятельства, какими бы тяжелыми они ни были, на количество победителей и побежденных влияют не сильно, не катастрофически. Зато у неудачников появляется удобный повод поплакаться в жилетку: эх, кем бы я был, если…

Некоторое время Волков и Валентина Сергеевна молчали, а затем старушка поинтересовалась:

– Яшу давно видел?

И закрыла предыдущую тему.

– Давно, – вздохнул Очкарик.

– Зайди к нему, Федя, – попросила Мама Валя. – Он не такой твердый, как Илья или ты, не такой оптимист, как Лева. Ему нужна поддержка.

– Но он даже…

– Зайди к нему. – В голосе старушки послышался металл.

– Хорошо. – Волков знал, что обязательно выполнит просьбу Мамы Вали. – Вы ни о ком не забываете.

– Как можно забыть о детях?

– Не знаю, – улыбнулся Федор. – Не представляю.

На херес Очкарик не успел, захватил только последнюю рюмку. Друзья не обиделись, понимали, что не поговорить с Мамой Валей Федор не мог. Валентина Сергеевна осталась единственным представителем старшего поколения, ее берегли и никогда не отказывали в общении. Договорились продолжить настоящий мужской разговор ночью и пошли на ужин, который, как обычно, затянулся. Затем детей увели спать, женщины оккупировали веранду, а Илья, Федор и Лева отправились в бильярдную, покатать шары. А потом перебрались в гостиную, где все было готово к настоящему мужскому разговору: коньяк, коньяк, коньяк и сигары. Расположились в глубоких креслах, завели неспешный разговор…

А потом запиликал мобильный телефон, и Волкову сообщили, что в туалете казино найден мертвым известный предприниматель Ариф Гусейн.

Суета, поднявшаяся вокруг комплекса, не оставляла сомнений в том, что все получилось как надо.