Помню, был такой случай. В классе, пóлном старых парт с откидными крышками (тот, кто постарше, должен помнить этот антиквариат), мы, школьники, томились в ожидании учителя. Не помню, кто именно из мальчишек, поддел ударом ноги крышку парты, и она захлопнулась с пронзительным шумом.

Все на мгновение замолкли, а потом такие хлопки стали раздаваться со всех рядов парт, поочереди и одновременно. Причем не только парни, но и девчонки стали соревноваться в том, чей удар и хлопок окажется звонче. Но вошедшая в классную комнату классный руководитель, учитель русского языка и литературы Валентина Марковна застала за этим занятием только меня и моего школьного друга Артура.

Она вывела нас перед всем классом. Под хихиканье одноклассников она сказала, что мы совершили гнусный поступок, разрушая имущество школы. Такие как мы, продолжала она, на прошлой неделе в городском парке разбили рогатками (это такое самодельное приспособление для стрельбы камешками по мелким целям) только что установленные на центральной аллее фонари. Мы с Артуром всё ниже опускали головы. Нам было стыдно.

Подонков, продолжала учительница, нашли, и они со своими родителями, понесли наказание. Хихиканья одноклассников прекратились, и нам становилось страшно.

Мудрая учительница объясняла всё спокойно и твёрдо, придумав нам такое наказание. Мы должны были собственноручно покрасить все парты в классной комнате. От души отлегало…

Более того, нам с Артуром нужно было написать дома сочинение «Почему я поступил как последний подонок» и зачитать его на следующий день перед одноклассниками. Причём за эту нашу работу она поставит оценки как за домашнее сочинение на вольную тему. Мы с Артуром кивнули головами и молча сели за свои парты.

Следующей день стал временем нашей Голгофы. Артур прочитал первым, его сочинение уместилось на двух тетрадных страницах.

Он полностью согласился с учительской оценкой нашего поступка, попутно осудив вандалов из городского парка. Попросив прощения за содеянное, он обещал, что больше так делать не будет.

Моё сочинение заняло несколько листов в отдельной тетради. Я признался, что совершил необдуманное и постыдное деяние, посягнул на целостность социалистической собственности, наплевал в душу всем изготовителям советских парт, поставщикам этой продукции, учителям и ученикам всей школы. Но при этом, я не могу считать себя подонком.

Далее я привёл определение этого слова, взятое из библиотечного толкового словаря, доказав, что моё действие, хоть и отвратительно по своей природе, но всё же не совпадает с его общепринятым толкованием.

Я приводил примеры из русской классики о том, кого можно, действительно, считать подонком, а кто просто был оступившимся человеком, который затем горько раскаивался в своём поступке. В моём сочинении не было попыток оправдать себя, я стремился к постижению объективности в оценке поступка моего и моего друга Артура. Я тоже написал, что делать так больше не буду и запомню этот урок на всю жизнь.

И я его, конечно же запомнил. Вспомнил о нём и в зале скорого и секретного суда надо мной через сорок лет. Выступая с заключительным словом, стоя в наручниках в железной клетке, обращаясь к судье, я частично признал свою вину. Понимая всю политическую подоплёку ведущегося тогда против меня уголовного дела, я должен был просто сохранить себя для моей семьи.

Артур получил за своё сочинение, после проверки текста учителем, оценку «4/4». Мне Валентина Марковна поставила «4/5» (первая оценка касалась грамматической грамотности – была у меня одна помарка, связанная с непоставленной, где нужно, запятой; вторая оценка была за содержание работы).