Корг посмотрел на часы, было полдевятого утра. Он прожил большую часть в нелинейном времени, побывал на встрече с директором концерна «Ра дар» Татой Сис на планете Гон и совершил «большой скачок» в «Чёрный цветок Натла», а в линейном времени «Города Солнца» прошёл всего лишь час.

– Нно прав, без точной информации мы можем только предполагать о произошедшем, уже дошли до «волн вероятности», – произнёс Корг, окинув группу взглядом, и, улыбнувшись, добавил: – Консилиум окончен!

Члены группы разошлись по своим кабинетам. С сотого этажа здания «О» перед ними открылась панорама великолепного утреннего пейзажа «Города Солнца», завораживающего своими зелёно-голубыми тонами заманчивого ландшафта с неспешно проплывающими по небу белоснежными облаками.

Утренние лучи солнца пробивались через маленькое окошко, находящееся у потолка глиняной лачуги. Стены с торчащей из них соломой были замазаны глиной, гладко размазанной руками. Потолок представлял из себя соломенный настил на нескольких брёвнах, замазанный сверху глиной, с наложенными на него тонкими каменными плитками в виде черепицы. Дверь была сделана из переплетённых между собой жердей, а вместо кровати была слеплена глиняная конструкция, покрытая соломой. На соломе, постеленной на пол, в нательном белье типа боксеров серого цвета спали два мальчика лет десяти и двенадцати на вид. Пахло дымом от костра, в воздухе витал вкусный запах ячменных лепёшек, изредка прорезаемый жужжанием крыльев пролетающих мух.

Снаружи доносился птичий свист, десятилетний мальчик перевернулся на спину и открыл глаза. Его взгляд несколько секунд блуждал по настилу потолка, потом, почувствовав запах лепёшек, мальчик повернулся к старшему брату, лежащему подле на боку. Ухватив брата за плечо, он стал его трясти. Старший, нехотя просыпаться, попытался смахнуть руку со своего плеча. Через пару минут он проснулся и, сев, стал тереть себе глаза. Открыв их, он посмотрел на младшего и, улыбнувшись, спросил:

– Тигрёнок, ты что не спишь?

Тигрёнок, засмеявшись, произнёс:

– Не хочу, Богатырь, пошли кушать лепёшки!

Богатырь стал щекотать младшего братика. Извиваясь и смеясь, младший попытался отбиться от старшего брата и пощекотать его самого. Через несколько минут они встали и, открыв дверь, со смехом выбежали наружу, попав в подобие крытой веранды, которая была прихожей и кухней одновременно. Посреди помещения стоял глиняный очаг, женщина со стройной фигурой в длинном красном платье, покрывающем её до стоп, и с платком такого же цвета на голове, лет тридцати пяти на вид, перемешивала палкой угли. Увидев детей, она улыбнулась и пожелала им доброго утра, они, радостно смеясь, поприветствовали свою маму, схватили по ячменной лепёшке и выбежали на улицу.

Женщина спросила их:

– Дети, куда вы побежали?

Тигрёнок, радостно смеясь, ответил ей, убегая:

– Мы пошли рисовать, мама!

Глиняная лачуга с верандой была пристроена к нескольким гладким двухэтажным камням-мегалитам, стоящим в ряд и служившим природной стеной. На многие километры вокруг простиралась жёлто-золотистая степь, выглядящая так из-за высохшей травы, с изредка стоящими на ней огромными заманчивыми валунами, памятниками природы. Небо было безоблачным, дул приятный ветерок, а вдалеке виднелись горы.

Дети, оббежав природную стену из огромных мегалитов, попали в свою мастерскую, где они рисовали сцены охоты, быта и природы. Острыми камнями они выбивали на камне, служившем им полотном, фигурки животных, людей и ландшафт природы, покрывая потом свои рисунки несколько раз охрой. В регионах, где высока вулканическая активность, жжённые пигменты охры встречались в натуральном виде. Младший рисовал сцены охоты с домашними динозаврами на стадо буйволов, а старший рисовал сцену боя летающих птиц, похожих на огромные приплюснутые сферы. По своему виду динозавры были, скорее, одомашненным подвидом гидрозавров и использовались как передвижное средство. Дети зарисовывали рассказанные стариками истории, передаваемые устно из поколения в поколение. Уже давно прошли те времена, когда жили динозавры и воевали огромные летающие птицы.