В каким-то отчаянным остервенением взялась на учебу, самостоятельно готовилась к поступлению в военную академию Зитара, куда женщин брали неохотно. А после поступления продолжила учиться не только ради каких-то слишком идеализированных целей, а просто потому, что мне искренне нравилось то, что я делала: и изнуряющие тренировки, и заучивание зитарских и межгалактических законов, и бесконечные часы на стрельбищах. Я не была лучшей на курсе, даже близко. Но я очень старалась, тратя на это все время и все силы. Неужели все это было зря?

С того странного, непростого времени прошло уже семь лет. О моем подростковом бунте напоминает только сделанная втайне от отца татуировка на бедре и любовь к коротким стрижкам. Я изменилась, повзрослела как-то стремительно для самой себя. Отношения с отцом выровнялись и постепенно потеплели. Жалею ли я о том, что было? В какой-то мере да. Но прошлого не вернешь и от него не скроешься. Оно просто было и что-то мне принесло. Я верю в то, что из всего, что нам дается, нужно извлекать уроки. Какие? А это решаем только мы сами. Я свои уроки извлекла. Но, чувствую, мое настоящее тоже насыплет мне на голову порцию новых жизненных уроков. С горкой насыплет, я уже это предчувствую.

***

Я прилетела в академию в надежде на помощь ректора. Возможно, хотела получить пару свободных дней на решение навалившихся проблем, чтобы мое отсутствие не посчитали прогулами. О том, где я провела последние два дня, в академии уже знали - безопасники связались с администрацией сразу после того, как привезли меня в управление.

Полковник Риво всегда казался мне мудрым и справедливым разумным, и ко мне он относился лояльно, даже по-отечески. Впрочем, не только ко мне, но и ко всем кадетам женского пола. Это было естественно, так как женщин в академии Алмала было мало, и хотя с них и спрашивали так же, как и с других кадетов, не щадя и не давая поблажек, но все же своеобразным образом берегли.

Все дело в том, что по межгалактическим правилам, обновленным менее десяти лет назад, в учебных заведениях подобного типа количество женщин не должно было быть меньше определенного процента. Военные академии на всех планетах Содружества считаются местом службы мужчин, особенно на таких патриархальных планетах, как Зитар. Но не принять в академию женщину, прошедшую все вступительные испытания, просто не имеют права. Это противозаконно. Так что, поступая туда, я понимала, что своеобразным образом подправляю статистику. Этот факт всегда заставлял меня еще больше стараться, доказывая, что я ничем не хуже мужчин-кадетов. Кстати говоря, меня и еще пятерых кадетов моего пола мужчины-сокурсники никогда не обижали и принижали. Но и не щадили. Не было ни шуточек, ни давления, ни приставаний. Мы для них были на равных, с равной нагрузкой, равными правами и обязанностями и равным положением. От ярких проявлений сексизма военных академий, о котором часто говорил папа, имея в виду, прежде всего, ситуацию в общеземной военной академии на Уне, первой колонии Земли, я никогда не страдала.

Я прибыла в академию прямо так, как была, даже не заезжая домой. Благо удобства в отсеке, где я провела два дня, были. Мне даже залечили травмы, полученные во время тренировки. Так что вид мой был вполне приличным.

Правда, разговор с ректором изначально пошел совершенно не так, как я предполагала. Совсем не так. Ректор даже не до конца выслушал мой рассказ. Он обо всем уже и так знал. Постарались СМИ, безопасники и, возможно, еще какие-то вышестоящие органы.

Я получила от него сочувственные слова, да. Только толку от них было сейчас?