– За кого это?

Дома у нас горбунью никто всерьёз не принимал, парни, каких у отца в работниках было мало, в её сторону даже не смотрели. А тут не успела приехать – уже и замуж!

– Мот. Кучер баронов.

– Это… с которым ты ехала?

Ланфа зарделась и погладила больное плечо:

– Жалел он меня. Горбушечкой называл. – Она гордо тряхнула головой: – А я ему говорю, что сильная. Правой рукой трудно, зато левой хоть лошадь запрягу! Поспорили даже.

– И что, – смеясь, спросила я, – запрягла?

– Он помогал. Вместе запрягали.

– Понравилось, значит, ему с тобой вместе? – мне стало грустно от того, что даже горбунье счастье улыбнулось, а мне придётся идти за нелюбимого, к тому же старого, вдовца.

Служанка кивнула и призналась:

– Пригласили вот знакомиться. Родителям меня покажет. И брату. Двойник у него – Том.

Я кивнула:

– Ну, иди.

Ланфа выпорхнула, но вернулась и заглянула в комнату:

– Ты, барышня, это… смирись. Всё хорошо будет. Я тебя в обиду не дам!

Проводив служанку взглядом, я горько усмехнулась: с такими защитниками кто мне страшен?

Чтобы успокоиться, вышла на балкон. Сегодня мне ещё ничего не угрожало, но как только стану женой проклятого барона, ведьмина месть коснётся и меня. Понаблюдав, как солнце прячется за горой, обнимавшей бухту с правой стороны, я помахала ему и сказала, давая клятву:

– Не позволю себя уничтожить. Приготовлюсь, как следует, и сбегу хоть на край света!

После разговора со служанкой я изменилась, стала серьёзнее и целеустремлённее. Чувствовала в себе новые силы и крепость духа. Ещё не знала как, но решила раздобыть денег, оружие и научиться чему-нибудь полезному, чтобы можно было наниматься на работу. Глуп был мой план или умён, но, приняв его, я обрела цель. Погодите хоронить Романту Бетц! И до Романты Кофр вам не добраться! Я сумею за себя постоять!

На прогулку меня собирала Роза. Посещение Счастливой бухты домоправительница считала делом серьёзным, и не доверила простым служанкам готовить к нему юную девушку. Моё волнение перед нежелательным венчанием она, не зная его причины, принимала как должное, не успокаивала, а напротив, запугивала, рассказывая истории о проворонивших удачу девицах.

– Выйдешь на уступ, постой, помолчи, – вещала Роза, – Упаси тебя боги смеяться или ножкой топать. Говори тихо, с уважением.

– Что говорить? – спросила я без любопытства.

– Счастья проси, чего ещё? – удивилась моей глупости домоправительница. – Цветы по одному бросай, с задержкой. Бросила – погляди, тонет или нет.

– А как должно?

– Чем меньше потонет, тем лучше.

Я кивнула и обернулась к зеркалу. Роза выбрала для меня шёлковое платье жемчужного цвета с пышным подолом, со складками на талии и расклешёнными, похожими на крылья, рукавами. Длиной оно мне доходило до щиколоток, открывая серые туфельки с круглым носком и каблуком-бочонком. Наряд вполне сошёл бы за свадебный. Фаты только не хватало. Вместо неё мне досталась светлая шляпа с большими полупрозрачными полями – чтобы голову не напекло.

На настоящей свадьбе я была один раз лет десять назад – когда брат женился. Гуляли, как и полагалось, неделю. Много пили и ели, вели громкие разговоры, иногда дрались. Отец и трезвый мог ударить любого, а уж пьяного его вчетвером не удержать. Разумеется, такого праздника я не хотела, но и полное его отсутствие огорчало.

Ланфа тоже принарядилась – выплаченное бароном жалование потратила на зелёный сарафан и кружевную белую косынку. Покрутившись передо мной, сообщила, что на свою свадьбу тоже так оденется.

– Меня никто не увидит сегодня, – хитро подмигивала она, – подумают, что новое.