– Когда я впервые почувствовал, что снова живу, то заглянул в будущее и решил, мне надо жениться. Мне скоро двадцать восемь. Я не могу в одиночку вести дом, включая приемы, визиты, и уделять время карьере. И жена… Это вполне логично.

Хотя он и знал, что с женой будет скучновато после тех месяцев бесконечной череды женщин, которыми пытался согреть свою постель, скоротать бессонные длинные ночи, когда он боялся уснуть, чтобы не погрузиться в кошмар.

– Я все понимаю. – В ее глазах мелькнул лукавый огонек. – Но почему я? Ты – брат графа, ты живешь в Лондоне, там полно молодых леди, которые хотят замуж, ты для них выгодный жених, так что выбор у тебя огромный. И прости за прямоту, но они моложе, и у них впереди больше лет, когда они будут способны подарить тебе наследников. Ведь ты думаешь о наследниках, не правда ли?

Ему нравились ее откровенность и прямота, и он ответил ей так же честно:

– Я не хочу всех этих прелюдий, ухаживаний, долгих обручений, а мы могли бы обойтись без этого.

Она немного покраснела, ее губы искривились в легкой усмешке. Слава богу, она обладала чувством юмора.

– И все же я повторяю вопрос, – настаивала София, снова став серьезной и сдвинув задумчиво брови. – Почему ты хочешь жениться именно на мне? Сезон, правда, закончился, но я уверена, что ты найдешь жену в Лондоне, если захочешь.

– Во-первых, ты мне подходишь. И во-вторых, это мой долг перед братом, – признался он. – Даниэль хотел бы этого. Я обещал ему исполнить его волю, но потом ушел в свои переживания и забыл об обещании.

А ведь Даниэль любил эту женщину, хотя относился к ней легкомысленно.

– Что? – возмутилась она, прервав его мысли. – Ну уж нет! Произошел несчастный случай, трагедия, и никто мне ничего не должен. И я не жду ни от кого помощи и уж тем более чтобы ты на мне женился, Каллум Чаттертон! Ты никогда не интересовался мной, ни в детстве, ни в юности.

Она вскочила, щеки ее пылали, в глазах сверкало негодование. Он не двигался с места и не делал попыток успокоить ее. Кэл понимал, что ее гордость уязвлена, и еще он заметил, что в своем возмущении она очень похорошела. Пожалуй, он был слишком прямолинеен и нечаянно оскорбил ее.

– Но я честен с тобой и предлагаю тебе, скажем так, брак по расчету.

– Очень благородно с твоей стороны.

Его восхищало ее самообладание, ее сдержанность. У нее было чувство достоинства и храбрость. И вдруг он заметил, что гнев в ее глазах сменился неуверенностью.

– Давай уточним. Ты имеешь в виду, что в брак не входит постель?

– Ну почему же, разумеется, я хочу разделить с тобой постель и заниматься с тобой любовью, София.

Ее голубые глаза расширились. Она настолько целомудренна? Это только подхлестнуло его интерес. До сих пор он имел дело с искушенными женщинами, и невинная жена принесет разнообразие и оживит чувства.

Она взяла себя в руки:

– Прости, но я не считаю для себя возможным принять столь лестное предложение.

– А я-то думал, что у тебя больше здравого смысла и ты не ждешь от меня романтической чепухи, – сухо заметил он. – Говорить тебе о чувствах, которых я не испытываю, было бы лицемерием, я не жду подобных изъявлений и от тебя. Так что давай будем честны до конца. Ты ведь не давала обета целомудрия? – Она нахмурилась. – Тогда за кого ты собираешься выходить замуж? За местного сквайра? Кюре? Вместо такой жалкой участи ты можешь стать невесткой графа и жить обеспеченной жизнью, которую я могу тебе предложить.

– Давай пока оставим в покое ту выгоду, которую я могу извлечь из брака с тобой. – Она отвернулась, глядя на запущенный сад. – Тебе всего двадцать семь. Зачем тебе невеста без состояния, связей, старая дева? Чтобы успокоить свою совесть? Подумай, любая с готовностью согреет твою постель.