И снова моим спутникам пришлось маяться в ожидании.

После портнихи мы наведались в модную лавку мадам Клавье, где я подобрала для себя несколько ридикюлей. На выбор каждой дамской сумочки ушло немало времени и ещё больше нервов; не моих, конечно же, — агентов. И Одли, и Кэрролл явно теряли терпение, чего мне совсем не хотелось. Поэтому я поспешила проститься с хозяйкой лавки и направилась к финальной точке своего променада — в салон с интригующим названием «Шёлк и кружева».

Правда, судя по постным минам моих провожатых, лично их ни вывеска над магазином, ни манекены в панталонах и корсетах, выставленные в витрине, ничуть не интриговали и не вызвали никакого интереса. Одно лишь желание — выпихнуть меня из повозки под копыта какой-нибудь лошади.

Вон как у Кэрролла глаза заблестели, когда мимо нас на полной скорости промчалась двуколка.

— Это последний магазин, — заверила я агентов. И чтобы не считали меня совсем уж чудовищем, поспешила их обнадёжить: — После этого поедем обедать. А сейчас я бы хотела кое-что примерить. — С этими словами выразительно покосилась на фривольный комплект, в который был обряжен манекен: коротенький полупрозрачный пеньюар и чулки с кружевной каймой на новомодных подтяжках.

— Я примерю это! — обратилась к приказчице. — А ещё это, это и это. Отнесите всё в примерочную.

Оставалось надеяться, что уж туда-то мои охранники поостерегутся заглядывать (я ведь не шляпки буду на себя напяливать), и я смогу, воспользовавшись колечком, хотя бы на пять минут сбежать к адвокату и также незаметно вернуться обратно.

Когда я вошла в приёмную адвоката не через дверь, а через дырку в пространстве, секретарь, мягко говоря, удивился. Перестав барабанить пальцами по печатной машинке, приспустил очки и неодобрительно посмотрел на неожиданного посетителя.

Вообще-то являться вот так, с помощью магии, считалось дурным тоном, но мне сейчас было не до соблюдения приличий.

— Добрый день. Я бы хотела переговорить с мистером Ришем. Он у себя?

Вот будет дело, если адвоката не окажется на месте. Тогда получится, что я зря убила целое утро на всякую ерунду. А впрочем… Представив, как поменяется выражение лица Кристофера, когда он получит счета из самых дорогих магазинов столицы, решила, что утро всё-таки прожито не зря.

Будем надеяться, что и остаток дня окажется столь же плодотворным и богатым на приятные впечатления. Правда, меня мучили серьёзные сомнения насчёт грядущего вечера, который буду вынуждена провести в обществе Грейстока.

Признав во мне ту самую Ариас, фотографиями которой пестрели все газеты Инвернейла, секретарь — щупленький невысокий мужчина слегка за тридцать, резко подскочил со своего места и воскликнул:

— Ваше сиятельство! Ох, простите, я хотел сказать: ваша светлость, — нервно сглотнув, поправился он. — Вы… вы записаны?

От злости я едва не заскрипела зубами (теперь что, так все ко мне будут обращаться?!), правда, быстро взяла себя в руки и сказала:

— Нет, не записана. Но я бы всё равно хотела увидеться с мистером Ришем…

— Да, да, он на месте, — засуетился секретарь. — Сейчас ему сообщу.

— Буду вам очень признательна.

Мужчина скрылся в смежной с приёмной комнате, а я бросила взгляд на настенные часы, лениво тикавшие над каминной полкой. Как же мало времени! И как же быстро оно уходит.

К счастью, секретарь вернулся почти мгновенно, а с ним в приёмную, желая лично меня поприветствовать, вышел сам мистер Риш. Это был крупный представительный мужчина с тёмными волосами, в которых с каждой нашей встречей седины становилось всё больше, и с самыми роскошными бакенбардами, которые мне когда-либо доводилось видеть. Им он уделял особое внимание, да и в целом тщательно следил за своей внешностью. Этакий аналог герцогини Грейсток, только в мужском обличье.