— Доказано. Я всё вспомнил.

Мне стало дурно.

— Всё — это что? — спросила осторожно.

— Обряд сочетания и нашу с тобой брачную ночь.

Ой-ё.

— Это что же получается… — Шон нахмурился. — Прошлой ночью ты была не со мной, а с ним?

— Вы поразительно догадливы, мистер Купер, — съязвил Кристофер.

— Была не по своей воле и…

Но Купер снова меня перебил:

— И когда ты собиралась мне об этом рассказать? А те два джентльмена? Покупатели, значит, да? — жокей распалялся и, кажется, тоже забыл, что мы здесь не одни и что завтра скандал в новомодном ресторане превратится в очередную столичную сенсацию: его будут обсасывать во всех светских салонах, джентльменских клубах и частных гостиных. — Покупатели, которые грозились меня арестовать! Из-за тебя!!!

— Прекрати истерить, — я попыталась его осадить.

Не тут-то было.

— Это потому ты не хотела представлять меня ему, да? Совесть не позволяла знакомить одного любовника с другим? Скажи, Лорейн!

— Шон, ещё раз прошу: успокойся. Он мне не любовник.

— Муж, вообще-то, — сцедил ещё немного яда Грейсток.

— И сейчас! — окончательно ушёл в разнос Шон. — Я ведь видел, что с тобой что-то не так, но вместо того чтобы наконец во всём сознаться, ты изворачивалась, улыбалась. Смотрела на меня и врала мне в глаза!

Всё, я сдаюсь. Хватит с меня и одного проблемного мужчины. С двумя точно не выдержу: или сама умом тронусь, или убью ненароком кого-нибудь.

— Тебе лучше уйти, — проговорила холодно.

— Именно это я и собирался сделать, — глубоко и прочно войдя в образ оскорблённой невинности, заявил жокей. — Оставляю тебя с твоим… мужем!

Демонстративно отвернувшись, с высоко поднятой головой он направился к выходу, оставляя меня один на один с моим мучителем.

— А вообще, мистер Купер, был рад знакомству! — послал Кристофер ему вдогонку и опустился обратно на незаконно занятое место.

— Доволен? — мрачно бросила я.

— Уже лучше, — расстёгивая пуговицы сюртука насыщенного дымчатого цвета (как дым, что выплёвывают фабричные трубы Инвернейла), сказал Кристофер и предложил: — Поужинаем здесь или сразу отправимся ко мне? Мне, в принципе, всё равно, где мы будем обсуждать нашу дальнейшую семейную жизнь.

И я всё-таки воспользовалась каблуком.

— Надеюсь, тебе тоже стало легче, — поморщился Грейсток, благоразумно убирая ноги на недостижимое для меня расстояние: под сиденье стула.

— Мне станет легче, когда я овдовею.

— Вынужден тебя разочаровать, Лорейн, но в ближайшие годы тебе это не светит.

Ну это мы ещё посмотрим.

— Так что нам обоим придётся смириться с таким положением вещей и жить дальше. И не багровей так. Обещаю, я найду ублюдка, который втянул нас во всё это и разберусь с ним так, как он этого заслуживает.

— Принесёшь мне его голову на тарелке из своего роскошного саворского сервиза?

Помню, мама в своё время очень его любила.

— Принесу. Почему бы и нет. — С этими словами и с самым невозмутимым видом герцог раскрыл меню.

А у меня чуть челюсть на стол не рухнула. Говорит так, будто этот хордов брак — решённое дело. Как можно быть таким… таким… Сердца у него нет, в общем, потому и выглядит так, будто ему всё равно, кто будет его спутницей жизни.

Может, пьян? Или снова под чарами?

Бросив по сторонам взгляд и убедившись, что на нас продолжают пялиться (хоть музыка снова заиграла и меж столами засновали официанты), я подалась к Грейстоку и тихо сказала:

— Тебе вообще все равно, на ком жениться? Собирался обзавестись женой — обзавёлся. А которой из хальдорских леди придётся всю жизнь с тобой мучиться и страдать — плевать.

— Я такого не говорил.

— Но отлично дал мне это понять. — Ткнуть бы в него вилкой. Раз уж каблуком больше не дотянуться. — Быстро же ты забыл свою расчудесную Эдель!