— Ты же говорила, что тебе нравится «живое» украшение, — проговорила Эмилия.

— Говорила, — кивнула я и заявила: — Плющ мне нравился до тех пор, пока дом был дядин.

Лошади несли карету по крутому подъёму к кованой стрельчатой арке с воротами, которые были распахнуты настежь. Одна кованая створка была сорвана и повисла на одной петле. От порывов ветра она уныло скрипела.

Мы въехали во внутренний двор.

Деревья и вся зелень в парке превратились в дикий непроходимый лес, и уже подступал к самому дому.

А ведь когда-то тут были живописные лужайки, скульптуры, сады, фонтан, что сейчас порос мхом и даже какое-то дерево пустило в нём корни и разрушило камень.

— Впечатляет, однако, — произнёс с сомнением в голосе, увязавшийся с нами помощник редактора – господин Эдриан Фрости.

— Упадок, тоска и мертвечина, — замогильным голосом произнёс Джайс и добавил, едва не смеясь: — А ещё гуляющий по коридорам призрак дядюшки Ловли и другие предки Элизабет, которые по ночам будут спрашивать тебя, подруга: «А сделала ли ты ремо-о-онт?!»

Я лишь фыркнула и задрала нос.

А Эмилия стукнула брата по руке и сказала:

— Лиз богата настолько, Джайс, что ты, с твоим теоретическим будущим наследством, покажешься нищим!

— Дорогая, неприлично обсуждать моё состояние, что же люди подумают? — хихикнула я.

— Люди станут чаще гостить у тебя, — засмеялся Джайс.

— Тогда сделаю для таких частых «дорогих» гостей специальную гостевую комнату, чтобы скорее бежали прочь, — шутя, предупредила друга.

— Не забывайте, господа, супругам иногда нужно быть вдвоём, — улыбнулся Джон и своими словами заставил меня густо покраснеть.

К счастью, в этот момент мы приехали и карета остановилась.

Мужчины первыми покинули карету, а потом нам помогли выбраться наши мужчины.

Джон и друзья с нетерпеливым любопытством оглядывали большой внутренний двор и сам особняк, который и, правда, выглядел, мягко говоря, зловеще.

Миссис Хедсон – домоправительница, мистер Леви – старый одноногий дворецкий, (ногу ему заменяет магический протез – палка с тускло светящимися синим жилками) — поприветствовали в первую очередь меня, потом и моих друзей в большом зале.

Миссис Хедсон – тонкая как тростиночка, с сильно затянутыми в тугой пучок седыми волосами и в тёмно-синем платье с белым воротничком, манжетами и передником произнесла:

— Мы рады, что дом Ловли остался в семье, миледи. Было бы очень грустно, окажись дом в чужих руках.

— Благодарю, миссис Хедсон. Кстати, познакомьтесь с моим супругом…

— Но мы знакомы, — влез между моих слов мистер Леви. — Лорд Джайс Милтон – хорошая кандидатура…

Джайс запрокинул голову и точно конь, заржал.

— Он не мой супруг, — заявила строго. — И когда же вы избавитесь от своей привычки, перебивать, мистер Леви?

— Простите милостиво, Ваше Сиятельство, дурная привычка приросла навеки – уж только с моей смертью её не станет, — повинно произнёс старый дворецкий.

Я лишь вздохнула, покачала головой и представила домоправительнице и дворецкому своего мужа.

— Моим супругом стал этот человек, — взяла за руку Джона. — Он родом с другого королевства. Джон Морган, в прошлом – герцог и маг. Сейчас – он мой муж. В будущем – мой муж, герцог и маг. Прошу любить, жаловать и не обижать, а то я тоже обижать умею.

Миссис Хедсон и мистер Леви на секунду стали озадаченными, но быстро взяли себя в руки и сказали:

— Рады приветствовать вас в этом доме, милорд.

И низкий поклон, как признание Джона истинным хозяином особняка.

Нет, нормально, да? Мне они так никогда не кланялись, а незнакомцу, которого впервые в жизни видят – чуть ли голову об пол не ударили.