- Вы его жена! Отказываетесь платить?

Финальный аккорд. Вздрагиваю. Вот это влетела ты Маруся!

- Нет, конечно. Заплачу, - нехотя проговариваю вслух. – Тридцать тысяч за ужин, к которому я даже не притронулась? А-а! – остаток фразы кричу про себя.

Ищу в сумке карту. Не нахожу. Вываливаю содержимое на стол.

Официант ухмыляется при виде презервативов и бутылочки.

- Это совсем не то, что вы подумали, - зачем-то оправдываюсь.

- Поверьте, я здесь не такого навидался.

Нервно перебираю вещицы. Карта канула в неизвестность.

Какого ляда? Видимо, тот, кто подложил улики против меня, он же обронил банковскую карту.

- Денег нет, - констатирует грозно официант, - сидите здесь, позову управляющего. Пусть сам решает, вызывать ли полицию.

- Только не полицию! – готова разреветься, закусываю губу, смотрю вслед удаляющейся прямой спине парня при исполнении.

Остаюсь одна, наедине с бедой, страдаю.

И я еще от этого мерзавца Бутылочного выслушивала упреки! Меркантильный, жадный подлец!

А я-то ломала голову, какого фамильяра, он привел незнакомую женщину в дорогой ресторан. Ларчик открывался просто. Хотел пожрать за чужой счет. Судя по его габаритам, он так питается со времен самоизоляции! Не Бутылка, а гребаный престарелый альфонс.

Надо будет поискать других потерпевших!

То есть я потерпевшая? Сердце громко бухает.

Ухажер сбежал, довольно виляя хвостом. Копия нашего Тузика! Все меркантильные мужики одинаковые, одной породы!

Счет не оплачен…

Молодец Ева поздравляю с чеком в тридцать тысяч рублей!

16. Глава 15

Ева

- Добрый вечер, барышня, - ко мне приближается импозантный мужчина. Мачо, одним словом.

Улыбаюсь заискивающе в тридцать имеющихся зубов.

- Простите, мою забывчивость. Не взяла с собой карту.

Холодно улыбается мне: - Ничего страшного, позвоните подруге, матери. Подождем, пока они привезут деньги. Угощу красивую девушку чашечкой кофе.

Позвонить?

Кому? Брату, бабушке? Тогда они сразу узнают о моем фиаско!

Подружке Мане? Она давно спустила всю зарплату на тряпки.

- Некому. Я живу с маленькой дочкой, - шепчу, вкладывая в голос как можно больше страдальческих ноток. Страшно сожалею, что он не видит мою полупрозрачную блузку, предусмотрительно спрятанную под свитером.

Хитро ухмыляется.

Ура! Он меня пожалел. Значит, отпустит.

- Не беда! У нас сегодня уборщица не явилась, так что отработаете треть долга. Остаток подвезете завтра.

- Не могу, у меня дочка дома одна, - мямлю навязчивому управляющему, - сейчас быстро сгоняю, и вернусь с деньгами.

- Вызываем полицию?

- Нет! – верещу громче, чем должна. – Лучше уборщицей!

Набираю бабулю:

- Ба, я вернусь утром. У Мани форс-мажор, ей нужна помощь.

- Хорошо милая! - бабушка понимающе хихикает.

Блин! Вот вообще не то, что ты подумала! – удрученно мотаю головой.

Отключаюсь, топаю к рабочим инструментам – посудомоечной машине и раковине.

За что мне это? Может ну его наследство к чертям собачьим!

Перед глазами встает картинка – содержимое сумочки, сваленное на стол, осуждающие взгляды толстяка и официанта.

Ну, нет! Андрей Таргариен, теперь я тебе ни за что не уступлю! Принимаюсь рьяно счищать с тарелок остатки еды.

Сыплю угрозами в адрес брата.

Думаю о дочери. Неужели она меня подставила? Вошла в заговор с дядей?

На душе скребут кошки, очень неприятно.

Бутылка Ариша? – хихикаю. Похоже, я недооценила разведчика в тылу. Дочь не захотела носить громкую фамилию, пошла к дяде просить о помощи. А он и рад стараться!

Да, нужно держать ухо востро со всей семейкой Пчёлкиных. Ужалят, мало не покажется.

Тружусь ночь напролет. В пять утра меня отпускают с каторжных работ. К тому же Мачо приподносит сюрприз.