– Вы надеетесь на сон этой ночью? – мужчина очаровательно улыбнулся и посмотрел на меня таким жарким взглядом, что мои щеки вспыхнули от смущения. – О нет, поверьте, Риган ни за что не допустит, чтобы его супруга скучала в первую брачную ночь.

– Паркер, – Риган оборвал своего друга. – Придержи язык, пожалуйста.

Ханна приложила худенькую ручку к пышной груди и принялась обмахиваться веером, будто ей сделалось дурно.

– Братец, ну ты ведь не можешь оставить свою единственную сестренку без торжества? Если тебе и твоей красавице-супруге не хочется веселиться, вы могли бы просто недолго побыть с нами. Верно, Паркер? Скажите Ригану, что мы не доставим ему неудобств.

– Вы можете поехать с нами, – сдался Риган. – Дом большой, и, думаю, мы друг другу не помешаем.

– Ура! – Ханна тут же убрала веер. – Мы будем веселиться и танцевать!

Я молчала. Да ко мне никто и не обращался, к счастью, иначе я бы совершенно точно прокололась. Главное, не забыть, что меня зовут Брандой! Мерзкое имечко.

Я в нетерпении ждала, когда мы уже наконец покинем церковь, окажемся дома у Ригана, и я сумею задать ему всю ту кучу вопросов, что назрела в моей голове. Конечно же, все они касаются Бранды Дью. Я должна… нет, обязана понять, кого спасала все эти годы! Что за бессовестная девка?!

Моим мечтам не суждено было сбыться так скоро. Пузатый мужичок в черном пальто и с блокнотом в руках протиснулся между Ханной и Паркером, встал напротив нас с Риганом, в улыбке обнажив гнилые зубы:

– Примите мои поздравления, мистер Вуд! Миссис Вуд, – журналист приподнял шляпу, взглянув на меня, – вы прекрасны в этот вечер!

Риган скрипнул зубами. Я уже поняла, что присутствие журналистов в его жизни ему не нравится, но никак не могла взять в толк, почему они его преследуют? Я не слышала фамилии Вуд, кажется, ни разу в своей жизни… Может быть, мой муж – сынок какого-нибудь аристократа, живущего далеко отсюда? Не могут же журналисты знать, что Риган Вуд – охотник. О них вообще никто не знает, да и мне самой посчастливилось познакомиться с обратной стороной привычного всем мира только благодаря Ванессе.

– Миссис Вуд, – журналюга крякнул в усы и расправил плечи: – Ответьте на один вопрос, и я сразу же уйду.

– Только один, – твердо сказал Риган.

– Сегодня третье оглашение, – начал журналист, – на предыдущих двух мы видели, что Бранда Дью была светленькой, разве нет? По какой причине вы изменили цвет волос и как сделали это?

– Луковая шелуха, – выпалила я на одном дыхании.

Слышала когда-то, что она может сделать светлое темным. Не помню, где я это узнала, но хорошо, что вспомнила.

– Вот как? Может быть, вы поведаете нашим женщинам, как ею пользоваться? Бьюсь об заклад, они вознесут вас на вершину богатства!

– Всего один вопрос, – напомнил раздраженный Риган и повел меня к выходу. – Не два!

Мы быстро покинули церковь, пока журналисты не опомнились. Паркер и Ханна поторопились за нами, и мы все вместе спрятались в кебе, а Риган вновь сел на козлы.

Кеб загромыхал колесами по выщербленной, мокрой от дождя брусчатке. Я вжималась в сиденье, собирала вуаль в районе лица так, чтобы его уж точно не было видно. Кто знает, может, Ханна уже видела Бранду? Она точно не поверит в то, что я выкрасила луковой шелухой свои волосы. Что за бред я придумала?

– Бранда, как вы себя чувствуете? – спросила Ханна участливо. – Мне тоже не доставляет удовольствия общаться с журналюгами, но, к несчастью, я и моя семья обречены на это. Вам тоже стоит быть готовой к тому, что под окнами Ригана то и дело пасутся эти отвратительные люди!

– Я в порядке, – кивнула я нахмурившись.