Я смеюсь так сильно, что чуть не падаю с ветки.

– Я сотворил монстра, – вздыхает друг, наблюдая, как я доедаю мороженое.

– Всё детство издевался надо мной, теперь плати, – усмехаюсь я.

– «Издевался», скажешь тоже.

– А как это называется? Помнишь, как ты раскручивал меня на карусели, пока меня не затошнит, а потом я должен был бросать мяч?

– Да я восхищался тобой! Ты был моим героем. Я не мог выдумать ничего, с чем бы ты не справился.

– Покатаемся ещё сегодня на великах? – предлагаю я.

– Конечно, – кивает Семён.

Мы бесцельно колесим по городу до самого вечера. Напоследок заезжаем на пристань, в самый её конец. Здесь тихо и никого нет, только пришвартованные лодки, из-за которых нас почти не видно с берега. Я бросаю велосипед на асфальт, Семён аккуратно ставит свой рядом.

– Боишься поцарапать свою ласточку? – подшучиваю я над ним.

– Да, боюсь, – говорит друг. – Я, между прочим, половину летней зарплаты на неё потратил.

Мы садимся на край пристани. Бетон основания крошится от времени и покрыт зелёным слоем водорослей, а в трещинах асфальта давно поселился мох. Город отсюда выглядит каким-то совсем другим, незнакомым, как будто смотришь на него со стороны.

– Не понимаю, зачем тебе понадобился такой дорогой велосипед, – говорю я. – Мой вон едет ничуть не хуже, и не надо за него переживать.

– Давай ты не будешь называть своё ведро велосипедом в присутствии моей ласточки? – смеётся друг.

Я ложусь на спину, подкладывая руки под голову:

– Хороший получился день.

– И правда, – подтверждает Семён. – Я скучал по этому.

– Я тоже.

– Ну теперь сможем чаще видеться. Хорошо, что Вика оказалась стервой.

Я молчу, разглядывая медленно проплывающие над нами облака.

– Извини, – говорит Сёма. – Зря я опять об этом вспомнил.

– Знаешь, что мне папа сегодня сказал?

– Хм… Что-то типа: «У тебя ещё фигня, а вот мне пришлось с твоей матерью разводиться и квартиру делить»?

– Ну почти, – усмехаюсь я. – Думаешь, я тоже в итоге останусь один, как он?

– Глупости. Одиночество не передаётся по наследству, – говорит друг.

– В этом я не уверен. И знаешь, чего я не могу понять? Зачем Вике надо было делать всё именно так? Могла же просто прийти, сказать: «Ваня, давай расстанемся. Мне нравится другой парень». И разошлись бы спокойно без всей этой драмы.

– То есть тебе в целом-то наплевать на неё? Тебя только сама ситуация раздражает?

– Не знаю, – задумываюсь я. – А что я, по-твоему, должен чувствовать?

– Не хочется поорать? Поплакать? Отомстить? Вернуть её?

Я внимательно прислушиваюсь к себе:

– Хочется лежать тут целый день. Холодно только, я уже замёрз.

– Поехали тогда домой, – Сёма встаёт и отряхивается.

Я только успеваю зайти в квартиру, как звонит мама:

– Вань, привет! Ты завтра вечером что делаешь?

– А что? – спрашиваю я осторожно. Вряд ли мама хочет сводить меня в кино.

– Сходишь на родительское собрание?

– Мам, ты не слишком торопишь события? Может, мне стоит для начала хотя бы девушку завести?

– А куда делась Вика?

Чёрт.

– Сказала, что слишком молода для детей.

– Ладно, слушай, я обычно такие вещи просто игнорирую, но в этот раз классная позвонила и сказала, что от нас кто-то обязательно должен быть.

– И ты решила, что этот кто-то – я.

– Ну не могу я с работы отпроситься, у нас завал. Ты же знаешь моего начальника. Чуть что, останусь без премии. Влад в командировке.

– Ты уверена, что он от вас просто не съехал? Ты как не позвонишь, он в командировке.

– Ваня, – вздыхает мама.

– Ладно, схожу.

– Спасибо, – радуется она. – Завтра в семь. Звякни потом.

– Ага, – говорю я и вешаю трубку.

Девятая школа, в которой учится моя сестра, находится от нас совсем недалеко, и дорога до неё мне хорошо знакома – я много раз забирал Ксюшу после уроков. А вот пойти на собрание – это для меня впервые.