Кстати, кроме платьев, оказывается, регламентировалась еще и обувь. Без каблуков!

Как понимаю, было сделано все, чтобы на свадьбе блистала лишь будущая королева. И, взглянув в зеркало, я поняла, что задача выполнена.

Белоснежное платье спускалось до пола, мягко обнимая фигуру, и оканчивалось вровень с носками туфелек, удобных настолько, что они практически не ощущались на ноге. Мне казалось, что, как в старых сказках, я смогу плясать в них всю ночь и не знать усталости.

Но самым удивительным были надетые на меня украшения. Они состояли из черных, затейливо переплетенных цепочек. На местах их скреплений сверкали черные же алмазы…

– Осколки Кристалла Ночи, главной реликвии Неблагого Двора. Церемониальные украшения королев, – тихо проговорила бабушка Кэйра, застегивая на мне ожерелье.

А потом достала из ларца головной убор. Он состоял из такой же цепи, которая венцом ложилась на голову, а от нее уходил десяток более тонких. Звенья цепочек переплетались с моими волосами, создавая странный образ.

Белое платье, черные узоры на нем. Белокурые волосы, антрацитовые нити в них…

Мне казалось, что я вижу в зеркале именно образ… не себя.

– Ты действительно прекрасна, девочка, – довольно улыбнулась Плетущая, отступая в сторону и оглядывая меня с головы до ног. И резко бросила свите: – Время идти в тронный зал!

Все словно только этого и ждали. Фрейлины вышли из комнаты и построились в коридоре, который словно стал шире и выше. Королевский сид постарался на славу! Буквально преобразился, прекратив менять свой дизайн, не играя больше размерами и пространством… став строгим и торжественным.

Черное с серебром – были главным цветовым мотивом моей свадьбы.

Гости – напоминали бледные тени, призванные лишь для того, чтобы оттенить величие и блеск короля и королевы.

Путь до тронного зала стал неожиданно долгим. Я шла в окружении фрейлин, опустивших головы и кажущихся едва ли не призраками самих себя. Мы проходили зал за залом, и в каждом из них меня ждали фейри. Фейри-фейри-фейри… Низшие и высшие.

Орды красношапников и уродливых хобгоблинов, глейстиги и баньши, крохотные феи и бугганы с ослиными ушами… и еще, и еще… Я не знала всех названий и только старалась не удивляться, не щарахаться, улыбаться… А они в абсолютной тишине жадно смотрели на смертную, что вот-вот взойдет на престол Неблагого Двора.

А в других залах меня ждали высшие лорды и леди, но эти уже не падали на колени, как низшие, а только склоняли головы и приседали в старомодных реверансах.

Огромные двери в противоположных концах последнего, круглого зала распахнулись одновременно. Возле врезанных в стены колонн стояли члены Совета – самые влиятельные фейри Неблагого Двора. А потом я увидела короля, входившего в дверь напротив, и едва не сбилась с шага.

Он был похож на воина, который собирается на битву, а не на свадьбу. В древних доспехах, которые, несмотря на свою красоту, носили следы многих битв. Чеканку на черной стали пересекали выбоины и царапины, но, видимо, эти доспехи специально не реставрировали.

На плечах Кэйворрейна, скрепленный фибулами и отороченный темным мехом, лежал тяжелый плащ цвета старого серебра, а голову венчал серебряный венец. Тяжелый, искусно выкованный, но неудобный настолько, что это было даже видно.

Мой жених словно сошел со страниц старых сказок. Тех самых, где кровь льется рекой, рождественскую ель кутают во внутренности жертвенных животных, а смертных заманивают в холмы, и они пляшут там, пока не стирают ноги в кровь…

Кэйворрейн был… фейри. Это виделось в острых, точеных чертах его лица, в нечеловеческом мерцании глаз, в каждой детали облика.