– Это я тут главный! – взвизгнул Кастиель. – Мой отец…

– Твой отец, милорд Кастиель, прислушивается к моему мнению в каждой битве. А я этих битв провёл не меньше, чем Златодержец. И никогда не видел, чтобы хоть одна безрассудная атака в лоб окончилась победой. Время на нашей стороне, не на их. Враги в слабом положении. Они между нами и замками, если они нападут на что-то одно, так получают удар в задницу. Если мы подождём всего один день…

– Никаких отсрочек, генерал Грайден, – Кастиель взмахнул мечом. – Нападаем сейчас, разметаем варваров рыцарским ударом и добиваем выживших. Вы идёте в бой, генерал, или будете смотреть с берега вместе с Лидси?

– Лес выходит в бой, если таков приказ, – Грайден сплюнул в воду. – Но если всё идёт не по плану, то действую по обстоятельствам… при всём уважении, милорд.

– Не придётся, – сказал Кастиель намного более спокойным голосом. – Мы справимся. Всего один удар. А наши союзники, – Дренлиг послал в сторону Сэджина презрительный взгляд. – Пусть отдыхают. Уверен, герцог Лидси припомнит сыну об этом на следующей пирушке.

Сэджин дёрнулся, как от пощёчины.

– Если хочешь сдохнуть на этом поле, Дренлиг, то иди и сдыхай. Вместе со всей своей армией.

– Мои воины, – продолжил Кастиель, но Сэдж его перебил:

– Твои воины – это совсем зелёные дети дворян или крестьянское ополчение из мальчишек лет шестнадцати-семнадцати.

– И что? Я прикончил своего первого в четырнадцать. Они…

– В твоей армии только два действительно сильных отряда – рыцарская кавалерия и пехота Леса. Потеряешь их в лобовой атаке – победы тебе не видать. Будешь потом сидеть и ждать, когда с войны вернётся Златодержец, чтобы решил всё за тебя?

Сэджин вытер пот со лба и сжал дрожащие кулаки. Всего один человек вывел его из себя.

– У меня всё. Я в этой бой не иду. Генерал Грайден, благодарю за помощь с замерами бродов, это может пригодиться. Удачной атаки, господа.

Он развернулся и пошёл к себе, слыша, как Кастиель исторгает проклятья. Ну и пусть. Стоящий в стороне Бьёрн догнал его в два прыжка.

– Когда он стал таким кретином? – спросил Сэджин и добавил, видя, как Бьёрн пытается показать какой-то жест: – Если ты хочешь сказать, что он всегда таким был, то можешь не стараться. Приведи ко мне Макграта и командиров всех крыльев. Ну что смотришь? Если я сказал, что мы не атакуем, это не значит, что я останусь в лагере. И следи, чтобы Макграт не играл в кости, а то ещё свои пистолеты продует.

Сэджин пошёл в свой шатёр надеть доспехи. Кавалерия, которую он привёл с собой, готовилась к бою. Всадники осматривали лошадей и надевали броню на ходу. Некоторые не успели поесть, и держали сухари во рту. Но несмотря на сумбурность, действия его армии были слаженными и спокойными. Сэдж остановился полюбоваться на сборы. Эти пятьсот всадников обходились в большую сумму, но результат того стоил. Однажды они прославятся.

– Жаль, что ты это не видишь, – прошептал Сэджин. Очень тихо, чтобы никто не услышал. – Это же твоя мечта.

В шатре достаточно темно, солнечный свет почти не заходит внутрь. Сэджин сел у небольшого раскладного столика и достал из кармашка куртки металлическую коробочку. Ту самую. Крышка открылась с громким лязгом, большой палец нащупал ребристое колёсико и крутанул вниз. Из покрытого отверстиями кожуха вырвалось пламя. Маленькое, но Сэджин всё равно вздрогнул. Как всегда. Он зажёг свечи на столе, все пять, испытывая неприятное чувство тревоги. Но оно всегда помогало настроиться перед боем. Наверняка придётся вмешаться, чтобы усилить натиск союзников, если армия врага дрогнет… или хотя бы удержать Кастиеля от окончательного разгрома.