Она не была похожа на своего отца – это лучшее, что Ардай мог о ней сказать.

– Ты пришёл навестить меня, лир Ардай, как свою… невесту? – она запнулась на последнем слове.

– Ты не моя невеста, ленна Кантана. Мы пришли просто так. Познакомиться.

– Почему колдуны тебе позволили?

– Они не позволяли. Мы пришли без разрешения, – он неловко улыбнулся, прислоняясь к стене.

Садиться ему не хотелось.

А действительно, зачем они пришли, если не удовлетворить своё любопытство, просто-напросто?

– Я так поняла, что между нашими родителями есть договоренность? – она всё-таки хотела прояснить ситуацию.

Как будто это было сейчас важным.

– Нет. Мои родители даже не знают о тебе, а мой отец советовал мне держаться подальше от твоего отца. Именно твой отец и хотел поженить нас.

На лице девушки появились обида и искреннее непонимание.

– Но почему? Что у тебя за семья, чтобы он так хотел родства с вами?

– Мало ли чего он хотел! – Ардай пожал плечами.

Она быстро подошла и тронула его на плечо, словно желая убедиться в его реальности.

– Ты действительно Ардай Эстерел?

– Да.

– Что ты делаешь… здесь? На земле колдунов? Мой отец добивается моего освобождения, да? Это он перенёс тебя сюда? – гнула она свое.

– Нет, ленна, – покачал головой Ардай. – А что я здесь делаю… Видишь ли, я теперь тут живу.

Он подумал, что она ведь не знает о смерти отца. И ему совсем не хотелось ей об этом сообщать.

– Здесь живешь? Как это возможно? – покачала головой девушка. – Ты… неужели ты тоже пленник колдунов? А я вот отчего-то не имею возможности ходить в гости! – она смотрела с настойчивостью, ожидая ответов.

И соображала она, надо сказать, быстро. И быстро делала выводы. Видно, дочь Каюба не из тех, кто только ахает, заламывает руки и падает в обморок.

– Вы здесь в разном положении, ленна, – пояснила Шала. – Ты получишь свободу и вернешься домой. Он – нет.

– Почему? – она переводила взгляд с Шалы на Ардая и обратно, – почему? Что это всё, вообще, означает?

– В башнях, в отдалении от людей здесь держат тех, кого намерены со временем отпустить. Те, кого отпускать не намерены, живут здесь свободно. Только уйти не могут.

– Да, мне говорили, – кивнула Кантана, – я не об этом…

– Ардай сражался с драконом и проиграл. Поэтому он здесь навсегда.

– Вот как?! – теперь она смотрела на него с сочувствием, – мне жаль…

– Не стоит меня жалеть, – пробормотал он.

Вот только её сочувствия ему и не хватало. Кусочек правды слишком уж походил на ложь, хоть и являлся чистейшей правдой.

Он вопросительно взглянул на Шалу – удалось ли той разглядеть в дочке мага что-то необычное? Она ведь довольно долго смотрела на неё…

Шала улыбнулась.

– Хочешь у меня что-нибудь спросить, ленна Кантана?

– Зачем мне у тебя что-то спрашивать? – слабо усмехнулась девушка.

– Потому что я ниберийка. У нас все спрашивают. Мой ответ не будет зависеть от того, чья ты дочь.

– Мой отец самый добрый и мудрый человек из мне известных, – упрямо сказала Кантана.

– Может быть. Но пойми и то, что его друзей здесь ты не найдешь. Он был добрым и мудрым, но не к соддийцам. Не к горным колдунам то есть. И ниберийкам он тоже не друг. Он нас изучал, видишь ли, а это не всегда получается делать мудро и с добротой. И когда добрый человек потрошит курицу, а потом варит её в супе, это недобро по отношению к курице, понимаешь?

Лицо Кантаны, и так отнюдь не румяное, стало ещё бледнее, она подошла к кровати и села на краешек.

– Да, я это понимаю, – сказала она. – Мне жаль. Надеюсь, он не варил суп из нибериек.

– Повторяю, ленна, лично тебе здесь никто не враг, – добавила Шала.

Теперь Кантана посмотрела прямо на Шалу, и в её взгляде смешались и насмешка, и недоверие, и, может быть, слабая надежда.