– В смысле?

– За нее я готов предложить Вам три миллиона или эквивалент в любой валюте, в какой захотите. Если эта сумма покажется Вам недостаточной, я готов рассмотреть Ваши предложения.

– Господи, Вы шутите! Ни одна моя книга не стоила и половины предложенных Вами денег!

– В подтверждение моих слов я прям сейчас готов дать Вам аванс в размере

половины предложенной суммы, – Ричард Дункан открыл ящик своего стола и вытащил небольшой листик бумаги, который тут же положил перед глазами Эдварда.

Это был небольшой аккуратно заполненный и подписанный Дунканом чековый листок на сумму один миллион пятьсот тысяч, которые Эдвард мог пойти и получить сию же минуту.

– Но что именно я должен сделать? Какую именно книгу Вы от меня хотите? – продолжая заворожено смотреть на магически привлекательное множество нулей в чеке, Эдвард полюбопытствовал у Дункана, дабы убедиться в том, что он не хочет от него нечто запредельное.

– По поводу содержания… Без вот этого, – он снова открыл ящик стола и достал облаченную в твердый переплет небольшую записную книжку, которая была полностью исписана от первой до последней страницы, – я не смогу Вам объяснить, что именно мне надо. Я бы хотел, чтобы Вы сначала прочитали всю эту книгу, только после этого я смогу обрисовать вам суть моего дела к вам. Еще будучи молодой женщиной, моя прабабушка Катрин, – он на секунду остановился и уточнил, – она не совсем мне прабабушка, она является мне "пра-" несколько раз, но мне проще называть ее просто прабабушкой, вот она написала этот рассказ о том, что с ней когда-то случилось, видимо, эмоции и воспоминания вынудили ее сделать это, – в этот момент Дункан стал особенно сильно жестикулировать, словно пытаясь передать Эдварду, насколько ее эмоции были сильны. – Конечно, она не была писательницей, и здесь чувствуется неумелый стиль, отсутствие каких-то приемов и хитростей, но, на мой взгляд, реальность описанных событий, репортаж, слово в слово передающих все то, что там было, куда сильнее захватывает, чем придуманные саспенсы и прочие штучки такого рода.

– Безусловно, согласен с Вами. Ведь не всем людям доводится стать свидетелями потрясающих и захватывающих событий, поэтому нам и приходится проявлять фантазию идти на уловки, – Эдвард улыбнулся.

– Она писала свои юношеские воспоминания просто для себя, лишь бы выговориться, наверно… – задумчиво продолжал Дункан, словно не слыша ответа Фоннеймана. – Впрочем, что говорить, прочитайте это, и потом, я был бы очень благодарен Вам, если бы Вы снова приехали сюда, и тогда я бы смог объяснить Вам все. Так Вы согласны?

– Ну, я еще не знаю сути вашего предложения, но я с удовольствием прочитаю и затем выслушаю Вас.

– Что ж, да, Вы правы, слишком поспешный вопрос, но поверьте мне, я не

затребую от Вас ничего нереального.

– Хорошо, мистер Дункан, я непременно прочитаю это и дам Вам знать, —

забрав книжку, Эдвард привстал, собираясь уже уходить, и протянул Дункану руку.

Ричард тоже встал и ответил ему рукопожатием.

– Прежде, чем Вы уйдете, – снова немного застенчиво начал Дункан, – могу я попросить об одной мелочи?

– Конечно.

– Оставьте автограф для моей жены, она тоже безумно Вас любит.

– С удовольствием! – Эдвард расплылся в довольной улыбке, принимая от

Дункана небольшой блокнотик и ручку.

Оставив свой росчерк, Фоннейман направился к выходу.

– Вы забыли свой гонорар! – вдруг вскрикнул Ричард.

– Но как я могу его взять, если я не давал согласия?

– Ну, пусть он будет у Вас, вернете, в крайнем случае.

– Я верю Вам, Ричард, мне кажется, будет лучше, если я потом его заберу.