– Странно, а почему мы его не видели, когда вошли? Ведь сейчас же день… – задумался Доминик.

– Просто не заметили. Я и сам-то его увидел в самую последнюю минуту. Хотел было сказать вам, да не успел. Эти факелы с толку сбили, – рассказал Уинстон.

– Кстати, тут тоже возникает вопрос, как они могли зажечься сами или кто их зажег, – добавил Генри.

– А все-таки сейчас уже не день, Доминик, а вечер. Смотрите, солнце уже почти село, а мы даже и не заметили, что провели здесь целый день, – сказала Катрин.

– Верно подмечено, – согласился Доминик..– Ну что, как будем выбираться?

Есть какие-нибудь предложения?

– Ну, наверно, через дверь…– съехидничал Генри.

– Ну, наверно. Вот только через какую именно?.. Вся суть в том, что парадной двери нет там, где она должна быть. Вернее она есть с внешней стороны, а изнутри ее нет. Как такое может быть, я не знаю. Остается найти какую-нибудь еще. Тем более, что подземный ход завалило. Либо, как вариант, еще можно через окно вылезти, но все, виденные нами здесь, слишком узкие.

– Если мне не изменяет память, в двух передних башнях есть большие окна, но они, правда, высоко расположены. Кстати, в одном из таких окон какой-то из башен по приданию, давно это, правда, было, по ночам многие видели кроваво-красный свет и чей-то темный силуэт. Но тот, кто видел это, в шестую ночь погибал от огня престранным образом, – с каждой фразой голос Уинстона плавно переходил на шепот. – И вообще, солнце уже скоро сядет и наступит ночь. Ой, даже подумать страшно. По ночам и на улице-то жутко, а уж что тут внутри должно твориться, даже и думать боюсь.

– Тетушка Амалия! Она же места себе, наверно, сейчас не находит! Да и твоя мама, Доминик! Да, да, действительно, давайте как можно скорее отсюда выберемся! – протараторила Катрин и энергично поспешила вниз.

Затем она схватила один из факелов, которые они оставили при входе за ненадобностью, зажгла и поспешила к двери. Остальные еле поспевали за ней.

Выйдя, она быстро обошла все просторное помещение, освещая его своим

факелом.

– По идее, дверь должна быть там! – Доминик указал на стену, противоположную входу в библиотеку.

Катрин поспешила туда, осветила ее, но от увиденного застыла на месте.

Остальные, заметив такую реакцию спутницы, тут же побежали к ней, но у них была точно такая же реакция. Главный вход был намертво замурован кирпичной кладкой.

– Я же говорил, что дверь должна быть где-то здесь… – протянул Доминик, а потом добавил: – Наверняка, это сделали для того, чтобы сюда никто больше не попал.

– Особенно любопытные искатели приключений, – согласился Уинстон.– Этот замок отпугивает многих, но многих привлекают и манят к себе его тайны и загадки. Но теперь в него не сможет попасть никто, даже человек, поддавшийся зову духов. Ведь это они манили в замок многих жертв, а теперь путь в него закрыт. Интересно, как давно уже вход замурован? – последний вопрос он задал уже как бы сам себе.

– Да, ну а вдруг он не единственный… – возразил Генри.

– Ну, ты знаешь, я думаю, что тот, кто замуровывал эту дверь, наверняка, знал и о других, если таковые имеются. И, наверняка, замуровал и их.

– Значит, мы в ловушке, – сделала финальный вывод из всего сказанного Катрин и поникла духом.

В холле воцарилось молчание, каждый стоял и, потупив взор, молча думал о сложившейся ситуации. Затем все, кроме Уинстона, стали садиться на корточки, облокачиваясь на стену. Так прошло минут пять или семь, но Генри неожиданно нарушил эту тишину:

– Я предлагаю посмотреть наверху. Там, выше, должны быть жилые комнаты.

Вдруг найдем что-нибудь полезное.