Он готов был к новой атаке, но Лилия его удержала:

– Не обращай внимания.

– Легко сказать.

– Против них только одно средство – полный игнор.

Кирилл кивнул. Что ни говори, а Лилия умная девушка.

– Я, например, их уже не вижу. – Она запрокинула голову вверх, глядя куда-то в небо.

– Суслика тоже не видно, а он есть.

– Ты не суслик, ты мужчина. И завод ты не продашь.

– Нет, конечно.

– А если они нож к горлу приставят?

– Тогда и поговорим.

– Да, но уже на других условиях.

– Ты предлагаешь продать завод?

– Я предлагаю?.. Ты глава семьи, тебе и решать. Для меня главное, чтобы огонь в семейном очаге не гас.

– Может, добавить огоньку?

– Кстати, отличная идея… Если, конечно, в номере не будет этих, – кивком показала Лилия на «бесцветных».

«Хвост» сопровождал их до лифта. В номере Лилия отправилась в душ, а Кирилл вышел на балкон. И на всякий случай глянул вниз с третьего этажа. «Бесцветные» сидели на скамейке, один из них смотрел прямо на него. Казалось, он сейчас помашет ему рукой.

Кирилл постарался взять себя в руки. Ясно же, что Крапивин решил взять его измором. Ни на что другое он не способен. И времена сейчас другие, и финансовое положение у Кирилла, не подкопаться. Нет у него долгов, которые можно выкупить. К тому же он позаботился о том, чтобы исключить такую возможность на юридическом уровне. И практически все акции комбината принадлежали Кириллу – никто не мог заблокировать работу предприятия, претендуя на ключевую роль в управлении. Так что Крапивина нужно отправить в полный игнор. И все внимание переключить на Лилию.

Она стояла под душем, смывая с себя пену. Тело у нее – слов нет, а эмоции зашкаливают. Кирилл зашел к ней в кабинку, набрал в жменю гель для душа, Лилия прильнула к нему спиной и закинула назад голову, требуя продолжения. И задрожала, как сжатая пружина под напряжением, когда его руки пришли в движение. И он почувствовал себя огнедышащим вулканом…

Нападение – лучшая защита, и уж кому, как не Кириллу, этого не знать. «Бесцветные» преследовали его, действовали на нервы, он пытался игнорировать их, но как-то плохо получалось. Тогда он решил поменяться с ними местами.

Кирилл знал, в каком номере жили «бесцветные». Перед их дверью он и встал, скрестив на груди руки. Сейчас они выйдут, увидят его и сдадут назад. А если продолжат путь, Кирилл пойдет за ними и будет ходить по пятам, действуя им на нервы. А если «бесцветные» пожалуются на него начальнику охраны, он знает, что на это ответить. Куда хочет, туда и ходит. Он же законный клиент отеля, так что нечего…

Этот его замысел попахивал ребячеством, но Кирилл уже подустал отдыхать, как-никак, вторая неделя идет, и деятельную натуру надо было чем-нибудь занять.

Время шло, а «бесцветные» все не появлялись. То ли они знали, кто стоит за дверью, то ли просто не хотели работать. В последнее время их активность заметно снизилась, вчера, например, они «прогуляли» целых полдня. И вечером их не было видно.

В конце концов, Кирилл устал стоять. Глянул на часы – без четверти шесть. Самое время возвращаться с пляжа, готовиться к ужину. Лилия в номере, ждет его, а он «баклушами по грушам». Все, хватит.

Дверь он открыл электронной карточкой, но Лилия вдруг навалилась на нее изнутри.

– Ты что делаешь? – удивился он.

– Это ты? – всполошенно, дрожащим от волнения голосом спросила она.

– Что случилось?

Лилия хотела что-то сказать, но от волнения не смогла выдавить ни слова. И очень скоро Кирилл все понял. В комнате на полу в неестественной позе лежал человек. Журнальный столик перевернут, ваза с цветами опрокинута. Это был парень лет двадцати, вроде бы славянской внешности, но чернявый, по-южному смуглый. На правом виске у него наливался синяк.