Я вновь оказался в роли ведомого, когда должно быть как раз наоборот. Вы прекрасно меня поняли: вы готовите речь, презентацию, объяснение, находите доводы – и все это напрасно, потому что собеседник повел себя не так, как вы предполагали. Знакомая ситуация?

Я вышел из конторы с парой календарей – слил всю мокрую дичь по краям, где находились другие мелкие учреждения в один-два окна, ту дичь, которую уже неделю носил с собой, с мелкой условной прописью – жесть.

И на меня нахлынула пустота: убогое чувство бессилия.

Состояние невыразимой усталости.

В следующем салоне на меня даже не обратили внимание. Еще один-два захода. Таким вялым я был в свои первые дни: тогда словно просил подаяния и прощения за мой внешний вид, за мои слова, за мои извинения, за многое, – как будто своим присутствием просил прощение, мол, я не специально такой, обыкновенный и вообще. Человек с высшим образованием18. Вот унижение.

Как же мне было лень снова себя вести, толкать, заставлять двигаться.

Второго дыхания я не предусматривал.

Я толкнул больше, чем обычно – и расслабился. И это тоже считается сложным моментом, потому что времени оставалось вагон и маленькая тележка, что называется, и ни туда и ни сюда.

Времени до приезда в офис оставалось, решил пройтись к остановке.

Почему мы привыкли работать на дядю, а на себя нет? Почему, смотря на людей, можешь уважать только тех, кто сделал что-то для себя?

О, сколько раз я еще переворошу мусора, сколько убью часов, чтобы узнать, какой дом у Жан Клод Вальжана19 или какой гонорар у Константина Ривза20 за роль в фильмах «Адъютант дьявола» и «Адвокат его превосходительства». Зачем, спрашивается, мне знать, что предпочитает в кухне тот или иной актер, политик, сосед по парте, оказавшийся на передаче шоу Джонни Донни21? Зачем мне знать, из какого дерева кухонный гарнитур? Разве я буду лучше спать?

Конец ознакомительного фрагмента.