***

Как говорят сценаристы: «Если в библию начинают писать все, кому не лень, то будет бардак».

***

Из старого: Стоим в пробке в городе Пушкин. Время от времени вся пробка движется метра на два и останавливается. Вдруг сзади слышно громогласное: – Ну еб твою мать! Оказывается, водитель машины сзади уже несколько раз пытался сбегать на обочину пописать. Только добежит, а пробка начинает двигаться – он обратно бегом за руль. В этот раз уже почти успел расстегнуть штаны…

***

Когда мы начинаем составлять систему персонажей сценария, романа, пьесы, каждый первый начинающий автор заявляет: «антагонист моего героя – он сам!» Это кажется дико оригинальным. На самом деле это не так. Для того, чтобы герой был сложным и интересным, у него должны быть две цели – внешняя и внутренняя, не осознаваемая, как цель. И вот это наличие двух противоположных целей и создает внутренний конфликт. Но для того, чтобы зрители тоже что-то узнали про этот внутренний конфликт, нужно, чтобы появился персонаж, которых хочет, чтобы герой достиг своей внешней цели. И персонаж, который хочет, что герой достиг своей внутренней цели. Мы проявляем цели героев через взаимодействие с другими персонажами. Вот для этого нам нужны оппоненты и союзники.

***

Вежливая, добрая и остроумная Алиса, проведя среди людей несколько лет, стала нервной, злобной и агрессивной хамкой.

***

А вы заметили, что Лев Толстой пишет все лучше и лучше и с годами как-то поумнел?

***

Картошка Когда копают картошку, все происходит вот так. По полю проезжает картофелекопалка и переворачивает полосу земли. Я иду по этой полосе и собираю картошку в ведро. Часть картошки лежит на поверхности, но часть остается под землей, поэтому всю землю нужно перетрясти руками и достать каждую картошину. Это раз. Из ведра картошка высыпается в мешок. Это два. В мешок влезает четыре ведра, за день мы собираем 32 мешка, это примерно тонна картошки. Вечером мы грузим эти мешки в кузов трактора. Это три. Мы привозим их под навес и высыпаем из мешков. Это четыре. Тут картошка лежит пару дней, обсыхает, потом ее нужно перебрать. Мелкая – на корм скоту, крупная – в запас нам на зиму. Это пять. Потом мелкую картошку мы опускаем в один подвал – рядом с баней. Крупную – в большой подвал под домом. Это шесть. Зимой нужно время от времени спускаться в подвал и набирать картошку в ведро и отнести ведро на кухню. Это семь. Потом я сажусь, чищу картошку и отдаю почищенную картошку маме. Она режет ее на части и жарит на сковородке. Это восемь. Потом мама приносит мне в комнату тарелку, на которой лежит жареная картошка и соленый огурец. Я беру вилку. Это девять. Девять раз нужно подержать каждую картошину в руках до того, как съесть ее. Много лет, пока я жил в Сямже, мы ели жареную, вареную и запеченую картошку на завтрак, обед и ужин. Помню, однажды я сказал себе, что больше никогда в жизни я не захочу съесть жареную картошку. Сейчас это самое любимое мое блюдо. Теща знает, что приготовить, когда нужно устроить праздник. Вы любите жареную картошку?

***

Творчество – это всегда второй шанс. Как бы ярко мы ни жили, всегда остается вот это ощущение профуканных, потраченных впустую лет. А мы их – хобана – возьмем, да и опишем мелодичной прозой, ритмичными стихами, или образным немногословным сценарием.

В тридцать (сорок, пятьдесят, шестьдесят) лет уже поздно делать то, се, пятое-десятое.

Но никогда не поздно писать.

Можно в 96 лет написать первый отличный текст, примеры в истории литературы были.

И еще одна важная вещь. Хреновая жизнь – всегда отличный материал для творчества.