Мама чуть в обморок не грохнулась. Мужик раскрыл было рот, но супруга что-то там быстро сообразила предпринимательским мозгом и зашептала ему на ухо. Пафос куда-то сдулся, и оба удалились, пообещав напоследок, что так этого не оставят.

Не оставили. Пришлось побеседовать с участковым, с директрисой школы. Тут всплыла история с суицидом. Мать нашла в портфеле пачку «Космоса»…

Короче, если бы я вправду был подростком, даже не знаю, как бы я всё это перенёс – может, и вправду бы самовыпилился. А сейчас – сейчас мне было даже забавно, как целая куча взрослых людей раздувает из мухи слона. Делов-то – пацан по е**лу пару раз выхватил. Я ему даже нос не сломал и ни одного зуба не выбил, ибо руки слабые. Этот урок я, кстати, усвоил – начал отжиматься.

Грозило отчисление, но директор пошла навстречу маминым слезам и ограничилась двумя неделями. Это было для меня – вау. Даже не знал, что такое в наших широтах бывает. Наказание – не ходить в школу, н-да…

В нагрузку, правда, дали психолога. Через две недели я должен был предоставить справку, что встретился с ним шесть раз и признан нормальным учеником. А поскольку своего психолога у нас в школе не было, пришлось мотаться в Назарово, в десятую. И вот я сижу в крохотном кабинетике, даже кушетки нет, зеваю и жду. Интересно даже – как в кино, приём у психолога. Я, типа, Тони Сопрано: «Woke up this morning, got yourself a gun. Your mama…» Вот да. Единственное, что меня в данный момент напрягало, это что мама сидела внизу, на скамеечке возле школы. Одного она меня не отпустила. Жаль её, конечно… Всё-то она близко к сердцу принимает.

Дверь открылась и закрылась. Я повернул голову и сказал:

– Ого…

В первый миг мне показалось, что просто старшеклассница ошиблась дверью. Но потом я оторвал взгляд от ног и посмотрел выше.

Нет, это явно не школьница. Лет двадцать пять, наверное. Однако красотка, вся такая стройненькая, симпатичная, белые волосы замысловато уложены. Очки вот только здоровенные, в роговой оправе, впечатление портят. И взгляд – не тот, которым девушка на парня смотрит. Доброжелательный, но профессиональный. Хотя какой я ей «парень»? В сыновья гожусь. Преувеличение, конечно, но не критическое.

– Семён Ковалёв, – кивнула мне девушка (ну не мог я её «женщиной» назвать!) и села за стол напротив меня. – Ну, давай знакомиться. Меня зовут Анна Фёдоровна, я…

– Фу, – сказал я.

Девушка, только что перебиравшая бумаги – видимо, злостные кляузы на меня – вскинула голову.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она с безупречной вежливостью.

– Раз мы уже на «ты», давайте без отчества, – сказал я. – «Фёдоровна» звучит громоздко, вам совершенно не подходит. А вот имя красивое…

Она улыбнулась, сложила руки на столе.

– Да, мне говорили, что ты разговариваешь почти как взрослый. Что ж, давай так. Можешь называть меня Аней, а тебя как называть?

– «Дорого́й» – рановато?

– Ну, чуть-чуть есть.

– Тогда Семён. Можно Сёма. Но вам неудобно будет, вы не такая наглая, как я. Семён – нормально.

– Вот и договорились. Итак, Семён. Во-первых, я хочу, чтобы ты понял: то, что ты здесь, – это не наказание, а…

– Издеваешься? – Я фыркнул. – Да это лучшая минута за всю неделю!

Аня, видимо, почувствовала, что смотрю я на неё как-то не по-детски и подалась назад, сложила руки на груди. Ух ты, какая! Типа «закрылась». Сейчас тон сменит.

И точно: Аня заговорила более профессионально:

– Пожалуй, мы поторопились. Давай я буду Анной. И всё-таки «вы».

– Как скажете, – махнул я рукой. – Простите, что веду себя не так, как вы ожидали. Но вы правда очень красивая. Мне приятно ваше общество.