К чему эти рассуждения на тему, у кого какой принцип мышления? А к тому, что задавать вопросы можно не только кому-то вовне. но и к себе лично, «вовнутрь», непосредственно в процессе работы. То есть мышление – это и есть череда таких вопросов и ответов на них – диалог с самим собой.

Яркий пример: есть работа, уже «сделанная», но – не радует. И непонятно почему. На переднем плане изображена в тени листва, колышемая ветром, на дальнем – освещенные солнцем просторы. Непонятно, что исправить, чтобы картина «ожила». Может, темнее и холоднее дать листву на переднем плане?.. Сделано. Лучше не стало, возможно, что – наоборот. Обратно вернула. И тут вдруг до меня дошло: надо ритм больше выявить качающихся на ветру веток! И точно, все так: как динамики добавила, так картина и «ожила». То есть можно было сразу задать вопрос о ритме – и сразу все сделать, как надо. То есть, если иметь в виду самое характерное, ради чего работа пишется, то можно сразу все и сделать как надо, а если в процессе работы «потерять» это главное, то можно еще долго потом «круги нарезать», пока придешь к искомому результату. (Речь шла о работе «Плес»)

Профессионал – тот, у кого этот путь короткий, а начинающий художник имеет путь длинный, и не факт, что он еще доберется до финиша. Чем опытнее становишься, тем укорачивается путь. Или просто достигаешь результата, хотя бы через годы работы.

Тут следует отметить еще какое качество такого результата. Качество может быть разное, у великих оно одно, у начинающих – другое, хотя и те, и те достигли своих целей, и у всех «картинка ожила». Весь вопрос в требованиях к себе у автора. Часто бывает, что начинающий считает работу завершенной, хотя на взгляд профессионала она вообще не состоялась, и наоборот: великие никак не удовлетворятся результатом, все правят и правят – уже даже в музеях, – тогда как «простые смертные» выгоняют их из залов этих музеев, дабы «не портили» шедевр.

И это также к теме задавания вопросов.

Начинающий задает вопросы к себе опять не те, когда он на них утвердительно отвечая, ошибочно полагает, что его работа удалась. И наоборот: великие задают себе вопросы, на которые никак не могут найти ответов, хотя работа уже давно «живет», и живет в музее. (Думаю, в их случае эти вопросы уже за гранью правильных и неправильных, это из разряда темы точки бифуркации, после прохождения через которую возможны все варианты событий. Хотя, подозреваю, сейчас начинающие обрадуются: «Ага! У нас тоже пройдена точка бифуркации, раз мы все правим и правим, и конца и края этому не видно!» Нет, увы! Поспешу разуверить: это просто от неопытности и непонимания, к чему стремишься).

Когда в начале я только брала впервые в руки масляные краски и выходила на пленэр, я, по сути, не очень-то и понимала, что есть картина, – что я собираюсь делать на пленэре.

Вроде бы за плечами уже было художественное образование, и я была в курсе и истории искусств, и как можно стилизовать натуру.

Но на пленэре все было такое упоительно-радостное, со всех сторон звенели птицы, летний легкий ветерок обдувал, гнал по пронзительному голубому небу белоснежные облака и шелестел зеленой листвой. Глаза разбегались во все стороны, нос еще учуивал тонкий аромат сирени и жасмина. Голова шла кругом. Хотелось всего и сразу. В итоге на холсте оказывалась маловразумительная зеленая каша, и только автор мог догадаться, что было изображено.

Конечно же, я знала, что картина – это композиция, ритмы, пластика и проч. Но хотелось забыть про все и писать тет-а-тет: я и натура, и никаких правил, ничего лишнего, только бы передать этот «диалог». Экспрессивно, по-фовистки – как угодно, не привязываясь к академической живописи и тому, к чему все привыкли на всех выставках. Хотелось создать нечто выдающееся из ряда того, что было принято. В итоге имею бесчисленное количество холстов с экспрессивной «мутью», которая радует только самого автора, если тот посмотрит на нее не с точки зрения постороннего зрителя. Да, на этих пленэрах я научилась улавливать суть, которую мало кто замечает на пленэрах, действуя по всем правильным правилам, так сказать. Но формы эта суть не имеет, это я для себя только научилась ее видеть. Так что это все – не картины, а упражнения в поиске сути.