– Сколько угодно, табачный дым меня не смущает. Смущает другое.

– Догадываюсь. В тайну вашей личности были посвящены двое. Теперь – трое. Уверяю вас, мистер Олдридж…

– А как же поговорка «Что знают трое, знает и свинья»? – Олдридж беспокойно шевельнулся.

– «Двое», мистер Олдридж. «Что знают двое…» Перелистайте свой справочник пословиц и поговорок. Но здесь другой случай, уверяю вас. Народная мудрость не имеет отношения к Комитету государственной безопасности. Вы, конечно, знаете, кто я?

– Более чем, – усмехнулся Олдридж. – Сегодня вы – звезда, прямо-таки на всех экранах. Мои коллеги знают о вас практически все, а также причину вашего приезда.

– «Фауст»? – поморщился Пургин.

– Думаю, он, – допустил американец. – Этот парень сливает нам много ценного и чертовски интересного. Если вы здесь, значит, его еще не поймали. На каком этапе вы обнаружили наше присутствие?

– Сразу, – усмехнулся Влад, – глаз набит. Но это не помешало нам с коллегой насладиться городскими пейзажами, а затем мне одному совершить познавательную прогулку.

– Насмотрелись, – хмыкнул Олдридж. – К сожалению, я не мог повлиять на слежку – сам же ее и организовал, по-другому невозможно. ФБР роет носом землю в поисках агента «Люси», задействованы все ресурсы. Коллеги понимают, что «крот» – кто-то из нас, что у него есть помощники – по крайней мере один… Создается весьма нетерпимая среда, когда люди шпионят друг за другом, не верят своим коллегам, подозревают всех и каждого. Порой возникает ощущение, что меня вот-вот накроют…

– Это ощущение, Алекс, и наше плодотворное сотрудничество продлится еще долгие годы. Понимаю ваше беспокойство, нет ничего приятного в том, что тебя ищут все спецслужбы Америки. Но все же спокойнее на душе, когда сам руководишь этими поисками, верно? То есть сегодня я выступал главным персонажем увлекательного ТВ-шоу?

– Да, и я всей душой болел за вас, чтобы вы успели к назначенному часу. С обновкой вас, Владислав, – Олдридж покосился на картонный пакет под ногами Пургина, – туфли хорошие. Но моя сотрудница хочет вас предупредить: не стоит носить их в сырую погоду, могут расклеиться. А она, поверьте, знает толк в этих вещах.

– О, я обязательно учту, передайте этой любезной особе мою благодарность.

– Признайтесь, как вам удалось уйти?

– Поверьте, в этом не было ничего сложного. Ловкость ног, как говорится, и никакого обмана. В обувном магазине всегда есть проход на склад, и зачастую он соединяется с пожарным выходом. Я не был в этом уверен, но, как видите, повезло. Это мелкие технические детали, не будем тратить на них время. Мое руководство признательно вам за качество передаваемой нам информации, вас считают одним из лучших наших агентов. Это не просто слова, это действительно так. Вы незаменимы, Алекс! Надеюсь, и в ЦРУ у вас хорошая репутация и подозревать вас начнут в самую последнюю очередь – когда больше будет некого. Вы просили прибыть лично – почему? Лица… мм, пригласившие вас к нам на работу, к сожалению, появиться в Вашингтоне не могут, поэтому пришлось расширить список посвященных в эту тайну людей. Надеемся, это связано с нашей убедительной просьбой собрать всю имеющуюся информацию по «Фаусту».

– Я больше не могу пользоваться прежними каналами связи, – проворчал Олдридж. – Они «под колпаком», мои коллеги только и ждут, когда возобновится активность. Не сочтите за экстравагантность или некий вызов. С вашего разрешения, я тоже закурю.

Мужчина прикурил, шумно выпустил дым – и словно провалился в прострацию. Видимо, собирался с мыслями. Пургин украдкой в свете газового фонаря изучал его лицо. Многих шпионов за последние десятилетия повидали советские разведчики и контрразведчики. Были среди них экстравагантные, были на грани умственного помешательства. Некто Энди Эрвин, сотрудник ФБР, восемь лет работал на советскую разведку, сливая информацию. Как его не взяли за эти восемь лет – уму непостижимо. Поистине, дуракам везет! Коэффициент интеллекта там явно не ночевал – вообще никакой. Конспирация – для слабонервных. Энди не боялся ничего, просто ума не хватало бояться. Как он стал носителем государственных секретов – необъяснимо. Воровал и копировал секретные документы он прямо под носом у своих коллег. От советских нелегалов получал наличные и хранил их у себя в кабинете. Однажды обнаружил записывающую аппаратуру, но не смутился, продолжал работать. На рабочих совещаниях пересчитывал наличность, полученную от советских связных. Не смутило даже то, что жена дала на него показания. Этого ковбоя ничто не останавливало. Зато каково было удивление, когда за ним пришли! До сих пор, поди, удивляется, отбывая свои законные 27 лет… История с неким Мелом Бриттани была еще хлеще. Молодой человек работал в МИ-5 и больше всего обожал шутки и розыгрыши. Еще в студенчестве пробрался в радиорубку и убедительно зачитал заявление ВВС о том, что Советская армия напала на Британию. Лондон стерт с лица Земли, русский десант и тому подобные прелести. Призывал народ бежать в бомбоубежище. Шутка удалась, главное, поверили. То на вечеринках наряжался в эсэсовский мундир и маршировал, вскидывая руку, под нацистские марши. При этом был трезвый – просто дурак. Но однажды, уже являясь сотрудником спецслужбы, выдул литр виски, поджег на себе одежду и кричал, что лучше бы работал на русских. Его начальники, такие же «мыслители», определили парня в психлечебницу – ненадолго. После чего он продолжил службу. В завершение своей «карьеры» пытался установить контакт с советской разведкой, но не встретил горячего отклика. Тогда, в подтверждение серьезности своих намерений, затолкал толстую пачку секретных документов в почтовый ящик советского посольства. Документы, разумеется, пересняли, потом вернули британцам и попросили забрать своего горе-шпиона – нечего их позорить…