– Он точно русский? – проворчал Эндрю Гарсия.

Ширли прыснула и отвернулась, чтобы привести в порядок лицо.

– А они что, лохматые и в шкурах? – фыркнул Олдридж. – Увы, господа, прошли те времена. Теперь они удачно маскируются под представителей цивилизованного общества. Он ни с кем не контактирует, верно?

– Не считая сотрудницы закусочной, – поправил Дэнни Эштон и добавил: – Между прочим, очень удобно. Трудно делать заказ с закрытым ртом. Да еще и рядом никого не было.

– Намекаешь, что надо проверять эту девчонку? – задумалась Ширли. – Это можно. Но в целом нереально. Если проверять всех продавцов, таксистов, случайных прохожих, с которыми он может столкнуться, боюсь, обеспечим работой весь департамент на полгода вперед.

Снова сработал телефон, она вздрогнула, потянулась к трубке. Нервозность витала в воздухе.

– Хорошо, давайте. – Ширли положила трубку. – Операторы готовы включить прямую трансляцию. – Она остановила запись и извлекла адаптер из кассетоприемника. – За прошедшее время, как докладывают полевые агенты, ничего выдающегося не произошло. Объект поел, поблагодарил персонал заведения, но в близкий контакт ни с кем не вступал. Далее – аналогично. Покурил в сквере, полистал свежий номер «Вашингтон-пост», затем посетил сувенирный магазин, где ничего не выбрал. У агентов сложилось впечатление, что он тянет время. Заметил ли слежку – непонятно. Работают профессионалы. Будем надеяться, что нет. Подождем минуту, сейчас запустят запись.

Алекс Олдрилж промолчал – стоит ли растрачиваться по пустякам? Вопросы к коллективу давно назревали. «Будем надеяться, что нет» – замечательная фраза, характеризующая профессионализм. Но что есть, то есть, коней на переправе не меняют.

Невидимые операторы включили запись. Теперь она шла на всех мониторах, установленных в помещении. Появились интерьеры крупного торгового центра Tysons Corner Center. Здесь работали разные компании, функционировал развлекательный центр с фуд-кортом и кинозалом. Агент советских спецслужб поднимался на эскалаторе, держась за перила. Оператор, пристроившийся снизу, старательно фиксировал его спину.

– Да вы издеваетесь! – фыркнул Олдридж. – Теперь он будет блуждать до вечера по этим магазинам, а мы, как полные олухи, будем за ним таскаться.

– Выбирать не приходится, Алекс, будем наблюдать, – вздохнул Эштон. – Такая работа. Ширли, почему мы не запаслись попкорном?

– Может, тебе и пива принести? – хмыкнула она. – Мы-то еще ничего, а каково парням, что за ним ходят? А если он уже заметил слежку?

Объект медленно шел по широкому коридору, поглядывая на вывески. Задержался у входа в джинсовый магазин «Монтана», но решил не заходить, отправился дальше. Он вошел в отдел верхней одежды не очень дорогого итальянского бренда, стал прохаживаться вдоль плотных рядов, разглядывал предоставленную продукцию, проверял ткань на ощупь. Нашел товары своего размера, стал проявлять некоторый интерес. Оператор держался на удалении, но тоже вошел в секцию.

– Я слышал, у них в СССР пустые магазины, – подал голос Гарсия. – То есть магазин функционирует, а продавать нечего. И это касается всего – одежды, обуви, продуктов питания. Если это так, то ничего не понимаю. Там такая огромная промышленность, но что они производят? Вся страна стоит в очередях, невозможно купить ни мебель, ни автомобиль…

– Зато они хвастаются бесплатной медициной и образованием, – хмыкнул Эштон. – Не знаю, насколько они качественные, не проверял… Этот тип, кстати, не похож на человека, прибывшего из страны, где ничего нет. Смотрите, как нос воротит. Нормальный, кстати, плащ, я бы такой купил…