Ждать, подумала Алиса. Но вместо этого сказала:

– Читать?

Старик рассмеялся.

– Ради этого необязательно уезжать на остров.

Небо неумолимо темнело. Алисе показалось, что на лоб упали первые капли. Но нет, это ветер приносил солёные брызги.

– Ладно, – сказала она. – Теплее тут не становится, и я, пожалуй…

– Да-да, я и сам скоро пойду.

Старик бережно погладил книгу по затрёпанной обложке. Обложка заметно прогибалась – в книге не хватало доброй полсотни страниц.

Алиса уже собралась уходить, но остановилась.

– Скажите, – не удержалась она, – а почему вы вырываете из книги страницы? Вы читаете или…

– На самом деле со мной всё не настолько плохо, как можно подумать! – рассмеялся старик. – Дело в том, что это своеобразная тренировка. Мне посоветовал врач. Жалко, конечно, книгу, но…

– Тренировка? – не поняла Алиса.

– Да. Дело в том, что… – Старик коснулся двумя пальцами лба. – Память. Зачастую читаешь, а под конец уже и не помнишь, как всё начиналось. На самом деле есть, конечно, в этом и свои плюсы – одну и ту же книгу можно читать много раз. Когда по второму кругу начинаешь, уже и концовку не помнишь. Но всё-таки…

– Хотелось бы читать другие книги?

– Да. Память вообще – странная штука. Очень уж избирательна. Что-то помнишь хорошо и ярко, а что-то не запоминаешь совсем.

– Но зачем вырывать страницы?

– А это как-то действует, не знаю. Я понимаю, что перечитать уже не получится. Нет пути назад. И это стимулирует. Я действительно запоминаю гораздо лучше.

– Понятно, – сказала Алиса.

– Но, боюсь, я вас совсем утомил, – вздохнул старик. – Думаю, ещё увидимся. Вернее, увидимся непременно. Здесь вообще в ближайшее время останется не так много развлечений.

Алиса натянула на плечи спадающую шаль. Ветер теперь дул со стороны океана. Пора было идти. Наручные часы показывали без пяти пять.

Старик вновь погрузился в чтение – он водил пальцем по строкам, а губы его едва заметно двигались. На освещённой ярким газовым светом странице вздрагивали непонятно откуда взявшиеся тени.

– А о чём книга? – спросила Алиса.

Когда она вернулась в гостиницу, бар уже работал, но за стойкой не сидело ни одного посетителя. Лёгкий усыпляющий сумрак и мягкое движение теней в глубине атриума успокаивали. Управляющий, волосы которого лоснились так, словно он натирал их гуталином, приветливо улыбнулся Алисе и коснулся лба, как бы отдавая честь. С рояля в ресторане наконец-то сняли покрывало.

Алиса ненадолго задержалась у бара, решая, куда сесть, но выбрала столик неподалёку от рояля. Тапёр ещё не пришёл, однако всё вокруг дышало предчувствием музыки. Тёплый подкрашенный плафонами торшеров свет и холодные всполохи из окна, как от статического электричества, отражались в чёрном лаке рояля. На столике стояла причудливая лампа, похожая на широкое блюдо, прикрытое абажуром из ткани. Её собственный маленький огонёк.

Впрочем, лампа не горела.

Мелодично позвякивали за спиной двери лифта, как огромный заводной механизм, работающий через равные, тщательно просчитанные интервалы. В ресторане быстро собирались постояльцы.

Но официантов пока не было видно.

Алиса подумала – не пересесть ли в бар, – но всё же осталась за столиком и даже положила напротив себя сумочку. Место занято. Пусть думают, что она кого-то ждёт.

И она действительно ждёт.

Но время тянулось медленно. По лакированным бёдрам рояля плыли дрожащие отблески. Остров в окне темнел с каждой секундой.

Показался первый официант.

Официант появился внезапно, материализовался из воздуха у страшных чёрных окон, в которых не было видно уже ничего, кроме отражений, – как если бы нарочно выжидал, пока весь остров не зальёт чернильная темнота.