Не сразу нашли решение проблемы, что предпринять в отношении гнома Бяки, который сумел настроить против себя всех. Вот и пошли споры. То ли в подземелье отправить, то ли оставить дежурить у шлагбаума. Пока совещались, за него вступился брат Бука. Он считал, что у Бяки есть и хорошие черты. Например, он никогда не бросал порученных ему дел, пока не выполнит все до конца. Добавил, что, возможно, он плохим был только оттого, что ему хорошие дела никто и никогда не поручал. На общем собрании решили дать Бяке испытательный срок, попробовать его на хороших, полезных работах. Каждый был добр и справедлив, и расправы над драконовыми слугами не доставляли никакого удовольствия.

Настало время что-то решать с Драконом. Оставаться ему тут смысла не было. Сам он не найдёт себе дела, даже если у него будут ветряные машины. Без дела заскучает, и тогда неизвестно, какое безобразие придумает, вооружённый механизмами. Предложили спуститься вниз вместе с ними. Дракон задумался, и было над чем. Пока не представлял, как жить без разбоев. Сомневался, что сможет жить в ином месте без любимой поляны. И, честно говоря, боялся, что после отказа от воинственных дел потеряет свою славу могучего и великого. Убедил его Бука, пообещав в Деревне возле Опушки Леса построить для него сарай и там вместе с ним делать различные машины, настоящие и игрушечные. Решающую роль сыграл последний аргумент, вызвавший бурную поддержку всех остальных. Бука утверждал, что слава Дракона вырастет, так как он будет первым из всех смерчей, кто вместо разбоя примется за полезные всем дела. Обычные ветры, как он видел в книге капитана Дальмора, давно служат людям, но смерчей таких ещё не было ни в одной стране. Честолюбивое сердце Дракона не выдержало, дух захватило от такой перспективы стать первым, и он согласился отправиться вместе с Добрыней в его Деревню.

В итоге обратно домой возвращались вместе с Драконом. Правда, для этого пришлось использовать его вместо транспорта: он подхватывал вихрем всех по очереди, поднимал в воздух и переносил на Опушку Леса. Начал с родителей Дрони. Хотели и его к ним присоединить, но очень был мал по сравнению с ними и проваливался меж их стволов в самом начале пол`та. Стало ясно, что такие же проблемы будут и с Проглотами. Не летать же сто раз туда и обратно! Тогда Бука принёс из подземелья мешок, и в нём Смерч сначала спустил вниз всех Проглотов, потом Дроню с драконовыми гномами. Наконец, Добрыню, который привычным способом рассовал по карманам всех насекомых. Лишь богатырь не был в восторге от такого перелёта. Во-первых, как-то сомневался в силе вихря, а во-вторых, там его так крутило, что, оказавшись на земле, даже упал. Тут же испуганно вскочил и стал проверять, живы ли в карманах короеды и Мураш. Все весело смеялись, видя его растерянное лицо. Особенно радовался Дракон Смерч: никогда ему не приходилось видеть забавные последствия после своих полётов. Долго потом вдруг начинал хохотать, вспоминая, как свалился с ног богатырь и как смешно шарил по всем карманам, доставая оттуда, то короеда, то муравья, и в который раз пересчитывал, все ли на месте.

Оказавшись дома, тут же взялись за работу. Строить или искать сарай для Дракона не пришлось. Добрыня пустил его в свой, – как выяснилось, это был тот самый сарай, который так понравился когда-то Смерчу. Ему не терпелось, чтобы они немедленно приступили к изготовлению ветряных двигателей. Пришлось браться за работу почти сразу же. Добрыня не был уверен, что терпения у его нового соседа хватит надолго. Работа закипела, и вскоре радовал друзей сначала ветряной насос для откачки воды, а позже – ветряная мельница для помола муки из зерна, безмоторный летательный аппарат, напоминающий тот вертолёт, который подарили капитану Белопарусу мастера Большого Морского Города. Он был немного иным, и ему придумали другое название – Ветроплан.