— Начните с малого, — коварно улыбнулся ректор. — Я сейчас кратко введу вас в курс дела.

— Слушаю внимательно.

— Бюджетное финансирование у нас крошечное и фактически полностью уходит на выплату зарплат, оплату коммунальных услуг, налоговые отчисления и оплату охраны кладбища. На развитие материальной базы академии, ремонт, новый инвентарь мы всегда брали из средств, полученных от оплат родителей за обучение детей. Но в последнее время многие родители или их опекуны стали пренебрегать своими обязанностями. И ведь не посмеешь же на них давить, так как сразу начнутся возмущения.

— А в суд вы подать не пытались? — у меня начала болеть голова от одной мысли, что я погрязну в этих отвратительно-жутких разборках с родителями и буду биться головой о стену, когда начну вести переговоры с империей об увеличении финансирования академии. Я уже знаю, какой получу ответ: «Денег нет!»

Конечно же, нет! Ведь всё растратили на новые дома, новые игрушки и новых любовниц!

Мир другой, а проблемы те же.

И как дальше жить?

Хочу обратно домой. В свою тихую квартиру, где я выношу мозг своим пациентам.

— Чтобы подать в суд, нужно быть уверенным в выигрыше дела, леди, — назидательно сказал Тиранский.

— А вы что же, не уверены в выигрыше? — снова моя бровь иронично изогнулась.

— Во-первых, за подачу жалобы требуется уплатить пошлину в размере годового бюджета. Если я сделаю этот шаг, то все работники на год останутся без зарплаты. Второе – в наших судах дела могут рассматриваться до ста лет! А зная наперёд, какими связями владеют родители наших адептов, боюсь, жалобы АТС будут задвинуты в дальний ящик и вынесут вердикт через тысячу лет, что срок давности прошёл, и дело закрыто. И три – после этого глупого шага, нашу академию разгневанные родители просто уничтожат! Меня лишат всех наград, привилегий и достойного места на погосте, когда придёт моё время. Да и до пенсии мне осталось немного. Поэтому, дорогая леди Ольга, не стоит действовать столь рисково.

Покачала головой.

— Да у вас тут, я гляжу, вся империя прогнила.

— На самом деле, леди, у нас тут всё замечательно, — улыбнулся Тиранский. — Главное, найти правильный подход к человеку. У нас тут можно с кем угодно и о чём угодно договориться без каких-либо судебных разбирательств и кровавых дуэлей. Ну, может быть, только с особо несговорчивыми поступают довольно просто...

Прищурилась и спросила:

— Отправляют на вечный покой на погосте?

— Это в лучшем случае, — оскалился ректор.

— А есть, что, похуже? — изумилась я.

— Конечно, — усмехнулся он и опасно поглядел на меня своими чёрными глазами. — Например, могут убить и сделать личным слугой умертвием. Это ужасная доля. Тело гниёт и разлагается, а сознание живёхонько. И только тот, кто убил и привязал к себе, может освободить и подарить долгожданный вечный покой. Хотя во всех ситуациях бывают исключения.

— Какие? — тут же ухватилась за его слова.

— Если при жизни человек был сильным магом, то даже после смерти он может остаться таким же и привязать к себе живого человека, — задумчиво произнёс Тиранский. — Но таких умертвий было немного, и их уничтожали, дабы не натворили чего. А вообще это дело незаконное, но опять же, в каждом законе имеются лазейки.

— Господин ректор, и что же вы предлагаете мне делать? — начала я психовать, хотя внешне выглядела совершенно невозмутимо и спокойно.

— Свою работу, леди, — сухо отозвался ректор и щёлкнул пальцами.

Его магия тут же сняла с полок шкафа несколько толстенных папок, и эти «милые» папочки шлёпнулись прямо передо мной.

— Здесь все расходы за последние три года. А также просьбы и пожелания преподавателей, завхоза и самих адептов, что бы они хотели видеть в академии. И ещё примерный план ремонта академии. В общем, бизнес-проект практически составлен, его нужно только обновить, освежить и кратко, но понятно донести до министерства образования, чтобы они увеличили финансирование нашей прекрасной академии.