– Абсолютно верно, – солидно кивнул Турецкий. – Цецилий Секунд. У тебя отличная память, старина.

Вспыхнул и прокатился одобрительный смешок. Послышались восклицания:

– Скромность украшает героев!

– Не стесняйтесь, Игорь Валентинович!

– Все верно!

И совсем уже громогласное:

– Никто пути пройденного у нас не отберет! Ур-ра!

Снова смех. Но Игорь уже поднял руку, останавливая болтовню.

– Так вот, исходя из вышеизложенного, я взял на себя смелость, в чем готов немедленно покаяться перед вами, и сделал Александру Борисовичу от своего и от вашего, естественно, имени некое предложение, господа. Не пришло ли время нам с вами заняться основательным укреплением нашей довольно шаткой юридической службы? Дело общее, и решать его всем. Вы помните, я просил всех по возможности найти время и внимательно ознакомиться с материалами прошедшего процесса по делу Новоселова. Уверен, что мою просьбу вы не оставили без внимания. Ну, а раз это так, то и мое предложение Александру Борисовичу о возможном нашем дальнейшем с ним сотрудничестве не должно показаться вам странным. И неожиданным. Речь не идет о том, чтобы мы уже завтра с утра начали совместную деятельность, нет. Народ мы все серьезный, и у всех есть свои обязанности. Вопрос пока ставится в принципе. Если у вас нет именно принципиальных возражений, тогда я хотел бы еще раз поднять бокал за душевное здоровье нашего уважаемого гостя, ибо физического у него достанет на десяток нам подобных, господа! Говорю абсолютно искренне, поскольку недавно на собственной шкуре испытал силу веников в его руках. А я ведь, вам известно, давно уже в этом деле не любитель, а профессионал! Ну что ж, будь здоров, Саша, старый мой дружище! Очень надеюсь на сотрудничество! Прозит, господа!

Он наклонился к Ирине и уже спокойно добавил:

– Вы даже не представляете, Ирочка, каким уникальным кладом обладаете! Счастливая женщина! И ваше здоровье!..

И тут, словно по команде Всевышнего, внимательно наблюдавшего за дружеским застольем, как-то незаметно разбежались облачка, подул западный ветерок и рассеял дневную хмарь, пропал и навязчивый, приторно сладкий запах гари от вечно, кажется, дымящихся Луховицких торфяников. Выглянуло солнце, перевалившее полуденный рубеж, и вмиг стало жарко. Не в том смысле, что раньше было прохладнее, но теперь стало уже просто припекать. Игорь подозвал одного из охранников, как две капли воды похожего на тех, которые сегодня утром встречали чету Турецких у шоссе, и что-то сказал. И тотчас над сдвинутыми в линейку столами были укреплены широкие разноцветные зонты, придавшие всему «пейзажу» дополнительную праздничность.

– Игорь много о вас говорил последнее время, – с явным подтекстом сказала Валерия и уставилась на Турецкого чистыми, почти прозрачными глазами. Она, вероятно, ждала встречного вопроса. И Александр Борисович не замедлил оправдать ожидание:

– Что вы говорите! И чем же это я сумел заслужить его внимание?

– А то вы не в курсе! Ишь, хитрец! – и сказано было так, будто ей известны какие-то тайны, которые ее муж и Александр Борисович тщательно скрывают от всех прочих. – Но вам-то это простительно, вы ведь в нашей компании впервые. Ничего, скоро привыкнете… А что, Саша… можно, и я стану звать вас по-свойски?

– Вам, Лерочка, позволено все, что угодно, – прямо-таки расплылся в сплошном благожелательстве Турецкий. – Называйте, как хотите, как в голову придет. В ваших устах любое слово кажется песней.

– Батюшки, что делается! – восхищенно покачала она головой, обеими руками поправив тщательно уложенную прическу и демонстрируя при этом изящную линию рук. – А я здесь, в нашей деревне, уж и позабыла, как они звучат, эти мужские комплименты! Вы, оказывается, очень опасный человек! Наверняка от вас можно ожидать всяческих приятных неожиданностей, да?