– Курсант Наташа, не хотите помочь перегрузить ящики? Втягивайтесь в жизнь коллектива!

– Что-то не хочется. Не тянет в один день заниматься и убийствами, и контрабандой. Одно преступление за день. Это же оружие? Зачем вы его воруете из Украины? Своего не хватает, что ли?

– Это не оружие. Это компоненты одной хитрой электронной системы. Хотя да, военного назначения. Возможно, будет работать там, куда мы отправляемся. У вас в городе осталась пара предприятий, которые все еще работают на хорошем уровне.

– Типа пресловутой Кольчуги? Опасаетесь атаки с воздуха? Орбитальные бомбардировщики, драконы или колдуны на коврах-самолетах?

– Там видно будет. Поможете?

– Не сегодня. Голова болит. Значит, делаете из своих курсантов не только убийц, но также воров и контрабандистов? Многопрофильно.

– Привыкайте. Такая работа.

– Это ваша работа, не моя. А что это за город?

– Это не город. Я уже говорил, это аэродром подскока, времен Холодной войны. У него нет названия, только номер. Вам ничего не скажет. Ладно, сегодня отдыхайте. Но учтите – дальше отлынивать не получится!

Они продолжили таскать ящики, бросая на меня косые взгляды. Плевать! Я на этот круиз не подписывалась. У меня действительно болит голова, ноет спина и жгут плечи. Сами пусть таскают ворованное (а какое еще?) секретно-военное оборудование.

Разморило на солнышке. Даже жаль вставать и грузиться в тот самый вертолет. Вопреки опасениям, в салоне трясло не сильно. Винт не слишком грохотал. А за иллюминатором тянулся бесконечный лес, без дорог и прогалин. Так что снова задремала. Наверное, транквилизатор еще не выветрился.

Пробуждение было не слишком неприятным. Потянувшись, вышла из вертолета. Так, что тут у нас? Аэродром, еще меньше предыдущего, но более капитальный: двухэтажный бетонный сарайчик, взлетка, площадка для вертолетов (с кругом и буквой Н внутри). Вдали просматривается что-то вроде вокзала – рельсы и платформа. Подали транспорт: грузовичок и «бронеавтобус», с окошками, закрытыми металлическими листами. На этот раз майор нас выстроил, чтобы не разбредались. Смотрелась команда странно. Все одинаковые, в не обмятом, новеньком, зелено-пятнистом хэбэ-прикиде и с ножами на поясе. Свой, подумав, сняла и засунула в карман штанов. Ну, некомфортно мне, когда тесак на виду.

Майор покосился, но ничего не сказал. Проследил, как четыре амбала в похожем, но ладно сидящем хб подошли к вертолету и легко перекидали зеленые ящики в грузовичок. Потом скомандовал загружаться в бронеавтобус.

Внутри было душно и жарко. И не слишком удобно. Как-то странно все это. То суперсовременный вертолет, то переоборудованный «на колене» ПАЗик. Все молчали, а я опять нацелилась прикорнуть, хотя сидения к этому совершенно не располагали. В окно не выглянешь, только небольшие щели, через которые едва пробивался свет и норовил попасть в глаз.

– Итак, повторяю инструктаж. Для вновь прибывших рассказываю подробнее. Пересекать границу будем через особые ворота. Называется это устройство как-то по-научному, но для просты назовем «телепортом». Процедура непроверенная, неотработанная. Есть риск, что при доле невезения можно не выжить. Или получить мощный удар по психике, результат некоторые видели и могут подтвердить. Так что при пересечении границы всем рекомендуется спать. Для этого вам, а также мне, будет сделана инъекция…

– Да вы издеваетесь, – не выдержала я. – Вы меня что, законченной наркоманкой сделать решили? Пятый укол подряд!

– Поверьте, Наташа, это намного лучше, чем то, что ожидает бедолаг, прошедших через границу без защиты, – вступила вдруг в разговор единственная девушка, Ольга. – Я работала с такими, в лабораторном корпусе. Человек полностью лишается рассудка. Как зомби из фильма ужасов. Нападает на окружающих, ничего не соображает, забывает человеческую речь, рычит, пускает слюни. Буйное помешательство – это еще слабо сказано. Поэтому рекомендуется оставаться в закрытом металлическом ящике, а для надежности – без сознания.