Позже днем, если оставалось время, мы с Дашей ходили на озеро, загорали, и она пыталась научить меня плавать. Это был тяжелый процесс… Я начала с упражнений возле берега, Даша показывала мне движения и критиковала, если я делала что-то не так. Надо признать со временем у меня появились успехи. Сначала я научилась держаться на воде и проплывать пару метров, Даша вставала на расстоянии от меня и приказывала мне плыть к ней, как маленького ребенка. Это было убийственно смешно, и мы хохотали до слез, но освоив эти метры, я стала увереннее и проплавала все большее расстояние. Хитрая Даша отходила все дальше, но я ничего не говорила и делала вил, что не замечаю – я сама хотела научиться. Пока мой рекорд был проплыть «метров пятнадцать до Даши», однако я все равно панически боялась глубины. Пребывание на солнце сделало меня почти такой же загорелой, как и подруга, к тому же бег и плавание убрали мои бока, и я не могла не нарадоваться своему отражению в зеркале.

Вечера я проводила за разговорами с бабушкой, иногда болтала с родителями по скайпу. Часто к нам с бабушкой присоединялась Даша, мы втроем допоздна засиживались на кухне и пили чай, после чего Даша и я уходили в мою комнату, болтали или смотрели фильмы.

Как-то раз бабушка за вечерним чаепитием упомянула, что о местном озере и лесе существует какое-то старинное придание. Я, конечно же, заинтересовалась, что за придание, и бабушка рассказала нам, что в старину в поселке (тогда местное селение еще называлось Ваганьково) жила молодая девушка Настасья, которая сильно полюбила местного кузнеца Гаврилу, и в день его свадьбы с другой девушкой, она не выдержала горя и утопилась в озере. Позже пошли слухи, что Настасья стала русалкой и летними ночами люди часто видели, как она выходила из озера, сидела на берегу или качалась на деревьях, расчесывала свои длинные волосы, плакала и пела грустные песни. Даша, как оказалось, уже знала эту историю и со смехом начала вспоминать, как в детстве мама и бабушка пугали ее Настасьей, чтобы она не убегала далеко в лес или не шаталась до темноты на озере, что, дескать, русалка Настасья может поймать ее и защекотать до смерти.

На меня эта история в хорошем смысле произвела впечатление, потому что она в какой-то степени объясняла мои находки в сарае и интерес моего отца к этой странной теме. Возможно, мой отец делал какой-нибудь доклад в школе о местных легендах или что-то в этом роде. Единственное, что оставалось для меня не понятным, почему он каким-то связывал это с гибелью людей в озере, хотя может быть это случайность, что вырезки из газет оказались в одной коробке с историями о нечистой силе. В любом случае после этого рассказа я окончательно успокоилась и перестала воспринимать мои находки как что-то странное и даже как-то зашла в сарайчик, чтобы еще раз пересмотреть школьные фотографии отца и выбрала одну из них себе, чтобы забрать домой.

Я ежедневно переписывалась с Сашей, он уже устроился в ординатуру, поэтому будни его были очень насыщены, он писал мне длинные письма, где рассказывал о своих коллегах и первых пациентах, а также смешные истории из жизни больницы. Мы говорили обо всем, обсуждали увлечения, книги, фильмы, музыку, планы на будущее, я поймала себя на том, что Саше я могла сказать, что угодно и мечтала поскорее встретиться с ним лично…

***

В конце июля, когда оставалось меньше недели до моего отъезда, Даша, как и планировала, уехала в Ростов-на-Дону к своему парню на несколько дней. Точную дату возвращения она не сказала, но обещала, что обязательно вернется до моего отъезда.