– Да. Пару раз общались. Оба раза по работе.

– По работе?

– По ее работе и по моей. Она приходила за подписью. Я сказала, что поддерживаю проект. Мне показалось, что она боится собак. Как-то она проходила мимо псарни и отскочила в сторону, когда одна овчарка залаяла у ограды. Я была рядом и успокоила собаку. Тогда мы немного поговорили с Марией. Она спрашивала, зачем я развожу и дрессирую овчарок. Как я вижу свою работу здесь в будущем, если район будет застраиваться.

– У вас с ней были конфликты?

– Нет.

– Раньше собаки нападали на людей?

– Ни разу.

Дима внес пометки в отчет, а затем посмотрел на Ольгу.

– Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы определить, что увечья на теле Марии не принадлежат собакам, которых мы сегодня осмотрели. Укусы свидетельствуют, что пасть значительно больше. Однако кроме ваших собак и непонятных слухов у нас вообще ничего нет. Мы не собираемся выдвигать вам безосновательные обвинения, но поручиться за вашу полную невиновность тоже не можем.

– Что вы хотите сказать?

– Мы будем признательны, если до конца дела вы не покинете пределы Залесья. А также рассчитываем на полное содействие с вашей стороны.

– Моя псарня – это моя работа. Я бы не стала сама себе создавать проблемы.

– Вы сказали моим подчиненным, что у вас на псарне восемь собак. Это действительно так?

– Да.

– Вы уверенны, что на деле это число не больше?

– Да.

– Утром на псарне я насчитал десять клеток, две из которых пустовали. Почему?

– Изначально я заказала десять клеток, просто чтобы было ровное число.

– Допустим. Но может ли быть такое, что кто-то из псов одичал или сбежал? Может, подхватил бешенство?

– Я хорошо разбираюсь в собачьем поведении, поэтому увидела бы, если бы кто-нибудь заболел. Так что повторяю: ни одна из собак не убегала.

02.09.2017 Суббота

Москва, 18:37

В субботу вечером босс собрал экстренное совещание. Держать руку на пульсе двадцать четыре часа в сутки – дело не из приятных, но Валерий Аркадьевич всегда платил по счетам. Это означало, что срочный вызов на работу в вечер выходного будет либо дополнительно оплачен, либо на неделе подарят отгул. Впрочем, учитывая специфику работы ПСО «Надежность и комфорт», по крайней мере, юридический отдел компании относился к подобным форс-мажорам с пониманием.

Сейчас в офисе осталось всего два человека: парень и девушка сидели за компьютерами в разных углах небольшого, уютного помещения.

Парень стройный, среднего роста. На вид лет тридцать. Может, чуть больше. Темные брюки и пиджак. Белая рубашка. Костюм, скорее казуального стиля, нежели строго официального, был неотъемлемой частью работы – важная деловая встреча могла настигнуть юриста в любой момент.

Лицо с контурами в форме треугольника. Немного выпирающий лоб. Прямые ровные брови. Глубоко посаженные, ныне воспаленные голубые глаза с мешками под ними в придачу. Широкие скулы. Узкие щеки. Заостренный, слегка выпирающий вперед подбородок.

Спустя короткое время после трудоустройства в «Надежность и Комфорт» Константин Воронов стал едва ли не личным адвокатом Коршунова Валерия Аркадьевича – учредителя и директора компании. По мнению одного знакомого Кости, Коршунов, имея связи на очень высоком уровне, а также самостоятельные политические амбиции, был гарантированным трамплином наверх.

Сейчас Костя внимательно смотрел видео на YouTube, посвященные недавнему трагическому происшествию. Происшествию, после которого у юриста появились мешки под глазами, начала непрерывно болеть голова, а где-то внутри поселилось ощущение постоянной тревоги.

Сомнения окутали Константина, когда он увидел первоисточник. Видео, в котором молодая блогерка обличала ПСО «Надежность и комфорт», изначально собрало не более пятидесяти тысяч просмотров. Проблемы возникли, когда до него добрались фигуры с более внушительной аудиторией.